Чем отличается дурак от умного? В том числе, и отсутствием чувства меры. Розыгрыши, устроенные дураками, привели совсем не к тем последствиям, которые ожидались.

Люди, кажется, с ума посходили. Они уже не знают, куда ещё свои смартфоны приспособить. Вот, к примеру, дизайнерский дуэт Fyodor Golanсоздал юбку из смартфонов. Понятно, что не для всех такая одежка, но ведь начало положено — и это пугает! Сперва — юбку из смартфонов, затем — кофточку из них же. Итогом станет нижнее бельё из смартфонов, а когда уже всё вокруг будет сделано из них, тогда, по логике вещей, останется лишь одно.

Правильно — вживлять мобильники и прочие гаджеты себе в голову, или ещё в какую-нибудь часть тела. Таким будет финал (печальный или нет?) эволюции мобильных электронных гаджетов. Одно радует (да-да, именно так) — у нас в стране это случится не скоро. Это в странах, избалованных докризисным капиталистическим благополучием, люди не знают, как деньги потратить, жизнь упростить, да и себя усовершенствовать. А у нас народ все-таки попроще, ему бы на зарплату прожить. Следовательно, и запросы для смартфонов куда скромнее: экран побольше да батарею помощнее.

На этом, собственно, и играют местные, российские производители смартфонов. Такие, как Highscreen.



Недавно эти умельцы выпустили уже обновлённую версию своего долгоиграющего смартфона, работающего на двух батареях до 14 дней — Highscreen Boost 2 SE. Отличается она от прежнего «долгожителя» (по поводу которого еще заявка в Книгу рекордов Гиннесса подавалась) своей «начинкой». Процессор мощнее — его частота 1.4 ГГц вместо 1.2 ГГц, «оперативки» больше (2 Гб вместо 1 Гб), и основной памяти тоже (8 Гб вместо 4 Гб). Плюс в камере больше мегапикселей — 13 Мп вместо 8 Мп. И все по довольно-таки скромной цене — около 12 тысяч рублей.

Так что нескоро нам быть порабощёнными электронными монстрами и искусственными интеллектами. А вот западным пользователям стоит задуматься: не станут ли они заложниками своих технологий? Или, может, уже стали?

По окончанию строительства дома, либо его обновления с помощью ремонта, возникает ряд вопросов связанных с обустройством внутреннего пространства. В первую очередь, и это естественно, внимание уделяется помещениям, где человек проводит большую часть времени — спальня, кухня, ванная. Но последовательность его действий неизбежно приводит к выбору технического оснащения и меблировки для менее заметных постороннему взгляду комнат, но, тем не менее, выполняющих важную прикладную функцию. Особенно актуальной такая задача является для владельцев домов и коттеджей большой площади.
Особой популярностью для оформления таких помещений пользуются различного вида стеллажи. Их использование позволяет максимально удобно и рационально использовать пространство гардеробных, кладовых, гладильных комнат, гаражей. Иногда уместна такая меблировка, при выделенном огромном пространстве, для кухни, особенно если семья состоит из большого количества человек.

Наиболее часто применяются стеллажи металлическиесборно-разборного типа для хранения различного характера предметов, кухонные стеллажные шкафы для продуктов и хранения посуды, специальные конструкции для хранения бутилированной воды. Кроме того, компактные, внешне привлекательные, архивные стеллажи отлично подходят для меблировки кабинета в доме.

Востребованность стеллажей объясняется множеством достоинств этого оборудования. Одним из первых можно выделить их стоимость, которая даже при наиболее сложных конструкциях, выполненных по индивидуальному заказу, будет невысокой. Прочность стеллажных предметов мебели позволяет не беспокоиться о необходимости их замены не один десяток лет. Такое условие немаловажно для обустройства подсобных помещений, где нет нужды постоянно обновлять интерьер. Практичность и удобство использования являются еще одним фактором, склоняющим в пользу их приобретения.

В зависимости от предназначения устройство стеллажных конструкций может варьироваться. Секционный принцип строения позволяет использовать необходимое количество элементов для каждого помещения и регулировать его в процессе эксплуатации, доставляя новые, либо демонтируя лишние. Следует отметить также, что сборка и разборка таких конструкций - очень простой и быстрый процесс. Количество, размеры, формы профилей и полок варьируется в соответствии с предполагаемыми параметрами. Современные модели стеллажей могут быть обшиты любым материалом, к примеру, пластиковыми панелями, скрывающими боковины и узлы конструкции, что позволяет органично «вписать» их в общий стиль интерьера.

Принято считать, что за исключением, разве что, Чечни, тыл во время войны был полностью лоялен властям. Но это не совсем так.

Забавно, что разгромить банду помогло ... бухло. Заодно рушится миф о примитивных, но в целом далёких от враждебности представителях народов Крайнего Севера: атаманом банды был эвенк, русский там изначально был только один, и тот из колчаковцев.

Во время Великой Отечественной бои приходилось вести не только на передовой но и в тылу: в СССР действовали сотни отрядов антисталинистов, дезертиров и просто бандитов. Одной из таких групп стал отряд Павлова в Якутии, в 1942-43 годах пытавшийся поднять большое восстание против власти и объявивший себя союзником Германии.

Своё название этот антисоветский отряд получил от имени Егора Николаевича Павлова — 50-летнего эвенка, члена ВКП(б), председателя колхоза в Томмотской районе Якутии. С началом Великой Отечественной из возглавляемого им оленеводческого колхоза вышли восемь промысловиков-охотников — все они ушли в тайгу на «вольную жизнь». Затем единоличниками объявили себя три семьи. Наконец, ожидая скорого падения СССР, колхозники стали массово забивать оленей.

В сентябре 1942 года Павлова вызвали в «центр» — в Якутск, и он понял, что за развал колхоза там же его могут арестовать или в лучшем случае в составе штрафбата отправить на фронт. И он принимает решение бежать. Но в якутской лесотундре при жутких морозах в одиночку не выжить, и он бросает клич среди колхозников: «Кто со мной за новой жизнью?!» С Павловым вызвались идти 12 мужчин, среди которых был ссыльный и единственный русский в отряде Сергей Горохов — он служил у Колчака в звании поручика и имел инженерное образование. Горохов фактически стал начальником штаба отряда, он же дал название этой группе «Добровольное общество борьбы против Конституции СССР».

В начале ноября 1942 года отряд «разгромил» несколько зимовок якутов, но первым настоящим успешным налётом для них стал прииск «Крутой», где они убили милиционера, пополнили запасы еды в магазине, «завербовали» в отряд трёх зеков (все — русские), а также взяли «в плен» двух рабочих прииска — Христолюбова и Николаева.

Через несколько дней отряд Павлова штурмовал центр Хатырхайского прииска — ключ Шайтан. Тут охрана уже была солиднее, чем на «Крутом» — 8 бойцов НКВД во главе с офицером, они же заранее вооружили около двадцати рабочих. «Павловцам» удалось ограбить продовольственный магазин, загрузив 15 нарт с едой, сжечь здание радиостанции, а также убить одного милиционера и женщину, врача приисковой больницы.

С этого момента начался террор «павловцев» в отношении приисков. Нападения следовали одно за другим, с периодичностью одно-два за неделю. Устройство небольших якутских приисков было таково, что там почти всегда находился либо участковый милиционер, либо сотрудник вохра – они становились первыми жертвами банды. К концу ноября отряд разросся до 26 человек, вооружённых нарезными карабинами и пистолетами.

У отряда Павлова сформировалась и «политическая повестка» — поднятие вооружённого восстания по всей Якутии, объявление независимости и призыв прийти к ним на помощь Германии и Японии. Ударной силой восставших должны были стать зеки из якутских и колымских лагерей ГУЛАГа, как планировал «начальник штаба» Горохов.

Весть о «павловцах» дошла до Алданского окружного отдела НКВД только 24 ноября 1942 года. Была сформирована группа из 22 НКВД-шников (всё, что смогли наскрести в городке) на оленях, её возглавили младший лейтенант П.Рыбин и политрук Н.Мулыгин.

Отряд НКВД 29 ноября ждала удача на прииске Хатырхай. Там они нашли раненого «павловца» Прокопьева. Под угрозой расстрела он рассказал, что главная база повстанцев находится в верховьях речки Эппарах. За помощь Прокопьев был «награжден» всего 15 годами лагерей (вышел по амнистии в 1953-м, отсидел чуть больше десяти лет).

1 декабря отряд НКВД вышел на «базу» «павловцев», но та оказалась пуста. На 40-градусном морозе НКВДшники продолжили путь что называется наобум — информации о точном нахождении «павловцев» у них не было. Но через полдня они случайно наткнулись на отряд Павлова. Завязалась ожесточённая перестрелка, в ходе которой были убиты 2 НКВДшника и один ранен. «Павловцы» ушли.

Но теперь силовикам было легко преследовать банду — по следам на снегу. Погоня шла неделю, новая встреча обеих сторон произошла 8 декабря — отряд НКВД попал в засаду. В результате погиб начальник Алданской тюрьмы И.Яковлев и был ранен заместитель по политчасти В.Соснин. Общие потери НКВДшников к этому дню из 22-х человек составили двое убитых и двое раненых. «Павловцы» в результате этих двух боёв не потеряли ни одного человека, но потерей для них стал оставленный обоз с продовольствием.

Командир силовиков принял решение вернуться на прииск Хатырхай и отсидеться там в ожидании подмоги из Якутска. На этом прииске отряд не сидел без дела, выявив 29 дезертиров и уклонистов.

Охота на «павловцев» продолжалась ещё два месяца. Его же отряд пробирался на северо-восток, в сторону лагерей ГУЛАГа, в которых он, как уже говорилось выше, надеялся поднять антисоветское восстание. За это время они разгромили ещё 7 приисков и поселений, убив 5 милиционеров и 9 рабочих, оказавших сопротивление.

НКВДшники, поняв что в открытом бою им не взять «павловцев» (те лучше знали местность и вообще были более выносливые в суровые якутские зимы) прибегли к старому испытанному, но верному методу — послали на поиски повстанцев «стукачей» — охотников-эвенков Фёдорова и Васильева, пообещав тем в случае успеха их дела по 10 тысяч рублей награды каждому. В конце января охотники нашли отряд «павловцев», через охрану находившегося недалеко прииска сообщили его координаты (те по радиостанции сообщили в НКВД Алдана и Якутска), а сами пришли в лагерь повстанцев, объявив, что присоединяются к ним. С собой у них было 20 литров спирта, и отряд «загудел» на два дня.

Отряд из 62 НКВДшников 6 февраля ночью напал на «павловцев», спавших пьяным сном. Завязался скоротечный бой, в ходе которого был убит сам Павлов и его жена, а также ещё трое бандитов, включая «начальника штаба», колчаковца Горохова. Потери НКВДшников составили 2 убитых и 4 раненых. Силы были неравны, и, оставшись без лидера, 20 «павловцев» приняли решение сдаться.

В целом за два с половиной месяца «павловцы» убили 5 НКВДшников и 5 ранили, 9 участковых милиционеров и 5 вохровцев, 16 обычных людей (в основном рабочих приисков, включая двух инженеров).

На следствии «павловцы» подтвердили, что продвигались в сторону Колымы, где, как они надеялись, «под ружьё» встанут «все зеки», и с их помощью к лету 1943 года «мы отобьём Якутию и Магадан, после чего запросим помощи у Японии и Германии».

В итоге суд приговорил 4-х участников отряда Павлова к смертной казни (одному из них, С.Енохину Президиум Верховного Совета СССР заменил казнь на каторжные работы), остальных — к длительным срокам заключения.

Примерно в это же время (чуть раньше) была разгромлена банда некого Шумилова, также терроризировавшая золотые прииски в Якутии. Шумилов в 1937 году был осуждён за антисоветскую деятельность на 5 лет ГУЛАГа, освободился летом 1942-го, но был оставлен при прииске «поражённым в правах». На воле по специальности он был машинистом паровоза.

Наивысшим «достижением» его отряда стал захват прииска «Огонёк», где они перестреляли всех представителей местной власти и НКВД (всего 14 человек). На приисках «Евканджа» и «Светлый» ими были убиты ещё 7 человек. На этих приисках они захватили 14 кг золота. Правда, политические воззрения «шумиловцев» были скромнее — весной 1943 года они надеялись выйти к морю, захватить корабль и на нём вместе с золотом (которого нападением на прииски думали набрать ещё больше) переправиться на Южный Сахалин к японцам.

Источник.

Но мультфильма о том, как они ложному Дмитрию дорогу на трон торили, пока что не сняли.

Хотя автором заявлен доктор исторических наук Николай Лысенко, вполне возможно, что под катом и байка — просто одна из версий событий, в отсутствие достоверной информации. В частности, автор называет фальшивого Митю Григорием Отрепьевым, но это никогда доказано не было, и никто точно не знает, кто это вообще такой.

Русская Смута 1600—1614 годов воочию продемонстрировала, что отечественная история в периоды глубоких социально-экономических потрясений в значительной мере движется не столько доблестью граждан, сознательно защищающих национальные интересы страны, сколько предательством и корыстолюбием властной элиты. В современную эпоху этот тренд русской истории более чем очевиден: предательство властной верхушкой Российской империи самодержца Николая II; повальное предательство русского офицерского корпуса, кинувшегося за «чечевичную похлебку» строить для большевиков Красную армию; предательство Деникина, отказавшегося идти на соединение с Колчаком; наконец, предательство высшей элиты КПСС собственной страны в эпоху «перестройки».

В древней и средневековой истории Руси фактов судьбоносного предательства существенно меньше, но зато во всех случаях оно носит поистине стратегический характер, то есть определяет течение русской истории на десятилетия, если не на столетия вперед. Одним из таких судьбоносных предательств стал переход русской армии династии Годуновых под знамена расстриги-отщепенца Григория Отрепьева, выдававшего себя царевича Димитрия, младшего сына Ивана Грозного.

Казацкий запал в фугасе расстриги

Как было упомянуто в предыдущей статье о Смуте, 13 октября 1604 года повстанческое войско Григория Отрепьева переправилась через Днепр и стало продвигаться к ближайшей русской крепости — Моравску (Монастырскому острогу). В официальной версии истории Русской Смуты, разработанной придворными историографами дома Романовых и в полной мере усвоенной учебниками современной Российской Федерации, утверждается, что основной силой армии Лжедмитрия I в битвах с Московией были поляки. Польское шляхетство приграничных с Русью районов Речи Посполитой было, якобы, так заинтересовано в отторжении от Московии северских земель, что экипировало войско самозванца и обеспечило ему «зеленую карту» на переход русской границы.

Портрет Юрия Мнишека, художник Шимон Богушович

На самом же деле все обстояло с точностью до наоборот. Польская шляхта приграничных с Русью воеводств с крайней осторожностью отнеслась к военным потугам русского расстриги, справедливо усматривая в них опасный прецедент для развязывания Москвой войны против Польши, от которой пострадали бы в первую очередь именно их воеводства. Единственным реальным союзником Гришки Отрепьева стал обедневший самборский воевода Юрий Мнишек.

«Помощь» польской короны делу самозванца исчерпывалась на начальном этапе молчаливым согласием на созыв Мнишеком всякого сброда, общим числом в жалкие 1,600 человек, которые отнюдь не мечтали захватить далекую Москву, но твердо рассчитывали на грабежи русских приграничных земель и денежные посулы Отрепьева. У переправы через Днепр это сборище простояло несколько дней, ибо черкасский воевода Ян Острожский распорядился угнать все лодки и паромы от днепровских переправ, чтобы помешать самозванцу вторгнуться на Русь. Выручили Лжедмитрия снова казаки, которые «насильством и оружием грозяху киевским мещанам» конфисковали плавсредства и перегнали их в лагерь самозванца. Собственно, только казаки, коих число было, видимо, раза в три больше числа этнических поляков, страстно желали дойти до Москвы и поквитаться с ненавистным «Бориской».

После переправы через Днепр польская свита Лжедмитрия не слишком рвалась в бой с московитами. Активаторами процесса вновь выступили казаки.

Уже 15 октября 1604 года, то есть на второй день после переправы, передовой отряд атамана Белешко скрытно подошел к Моравску. Поскольку осадных орудий для штурма крепости у Белешко не было, атаман решил захватить крепость военной хитростью.

Нарочито распустив все знамена и переодевшись в лучшие одежды, казаки походным строем подъехали к стенам Моравска и на конце пики передали гарнизону повеление «царевича» о присяге. Пока изумленные такой дерзостью московиты не пришли в себя, Белешко заявил им о том, что уездный Чернигов добровольно-де сдался Димитрию и там ему уже присягнули. Не потерявший разум воевода Борис Лодыгин попытался было оспорить слова Белешко о сдаче Чернигова, но ушлый атаман немедленно приказал стоящим на крепостных стенах стрельцам «вязать изменщика». Что и было немедленно выполнено, ибо в истории все имеет предел, беспредельны только глупость и трусость. Захват Моравска казаками сразу же усилил войско расстриги на семь пушек и двадцать затынных пищалей. Сам же Отрепьев «подполз» к Моравску, вместе с поляками, только через неделю — 21 октября.

За Моравском наступила очередь Чернигова. Здесь московиты не стали пускаться в дискуссии, но встретили казацких парламентариев пушечным залпом. Впрочем, это помогло ненадолго: через несколько дней, переодевшись крестьянами, казаки въехали в Чернигов на пяти «мельницких» подводах. В сих подводах лежала, разумеется, не мука, а до зубов вооруженный казацкий «спецназ» — пластуны. Перевязав охрану центральной площади Чернигова, казаки ударили в набат церковным колоколом. Дальше все пошло по сценарию Моравска: на площадь сбежались «черные люди» и стрельцы, им было зачитано от имени новой власти «прелестное письмо» самозванца с требованием «вязать» воеводу Ивана Татева. Что народ и сделал с превеликим удовольствием.

Русские простолюдины в Чернигове рассчитывали, конечно, на справедливость «законного царя», но крупно обманулись в своих надеждах, ибо, в отличие от Моравска, в уездном Чернигове было что грабить. В результате город был разграблен казаками и поляками до нитки.

Бездарность царских воевод

На помощь Чернигову должен был поспешить самый молодой и самый удачливый из русских воевод того времени Петр Басманов. Однако он «спешил» так быстро, что в пятнадцати верстах от Чернигова уже получил известие о взятии города Лжедмитрием. Поскольку особых воинских сил у него не было, Басманов посчитал за лучшее укрыться в стенах близлежащей Новгород-Северской крепости.

Если бы Отрепьев дал волю казакам и сам бы действовал более дерзко, то, вероятно, Новгород-Северская крепость была бы быстро взята. Однако самозванец не спешил, и к Новогород-Северску подошел только 11 ноября 1604 года.

Два дня воинство отщепенца простояло у стен города, теряя время в бессмысленных переговорах. 13 ноября поляки, построившись «черепахой», попытались ворваться в крепость, однако были отбиты с большими потерями. В ночь с 17 на 18 ноября последовал новый штурм, на этот раз потерь было еще больше.

На следующий день шляхетство устроило мятеж, на котором прямым текстом заявило Лжедмитрию, что поляки «не имеют обязанности брать города приступом, но не отказываются и от этого, если пробить только отверстие в стене». Вскоре стало ясно, что поляки намерены уходить в Польшу. С их точки зрения это было, конечно, правильным решением: все, что можно было разграбить в Северском краю, было уже разграблено, а умирать за интересы потенциального зятя Юрия Мнишека шляхетству как-то не очень хотелось. Ляхи недвусмысленно предложили Отрепьеву уходить вместе с ними. В отчаянье расстрига рухнул перед «рыцарями» на колени. Поляки с презрением поглядели на московита и не на йоту не поменяли своего решения.

Расстригу, как и во многих ключевых моментах его одиссеи, выручил случай. Во-первых, за него горячо вступились отцы-иезуиты, бывшие в польском лагере, которые сумели уговорить какую-то часть ляхов остаться. А во-вторых, как подтверждение их слов об «особой миссии» Лжедмитрия в польский лагерь на взмыленном коне влетел гонец с вестью о взятии казаками Путивля.

«Битва под Добрыничами», художник Михаил Решетнев

От Путивля армия Лжедмитрия выдвинулась к селу Добрыничи, в окрестностях которого оставшимся с расстригой польским гусарам удалось изрубить около 500 русских фуражиров. 19 января армия Лжедмитрия сблизилась с армией московитов, которая под командованием князя Федора Мстиславского укрепилась на окраине села. Лжедмитрий собрал военный совет, на котором мнения разделились: казацкие атаманы, указывая на значительную мощь русской артиллерии, предлагали немедленно атаковать московитов, причем желательно самым ранним утром, почти в темноте. Поляки возражали и требовали переговоров с Мстиславским.

В результате раздрая мнений все получилось через пень-колоду: выступили еще в темноте, но слишком поздно — когда подошли к русским позициям совсем рассвело. Поляки, собрав в кулак всю конницу, включая четыре тысячи запорожцев, всей массой ударили в правый фланг московитов. Полк левой руки, возглавляемый князем Василием Шуйским, поспешно отступил к селу. Казалось, что русские порядки были опрокинуты и дело осталось за малым. Однако, не тут-то было, — центр села удерживал отряд немецких наемников, которыми командовали капитаны Маржерет и фон Розен. В усиление к немцам был придан полк вооруженных пищалями стрельцов.

Увидев, как бегут опрокинутые запорожцами московиты, хладнокровные немецкие профессионалы не дрогнули. Они выкатили полевую артиллерию на прямую наводку и выстроили в четыре шеренги всех солдат, имевших пищали. Подпустив запорожцев вплотную к пушкам, немцы дали согласованный залп из всех орудий. Следом два согласованных залпа дали стрельцы. Результат всего этого был страшен: авангард запорожцев был фактически выкошен картечью и пулями. Видя такой финал казаков, поляки, вместе с Отрепьевым, побежали. Многочисленная пехота самозванца, составленная из рекрутированных северских крестьян, оказалась совершенно бесполезной. Лапотники, завидев отступавших поляков и казаков, не думали ни о чем, кроме бегства.

Разгром был полным. Голландский дипломат Исаак Масса, бывший во время этих событий в Москве, сообщает о 8 тысячах погибших поляков, включая в это число и запорожцев. В записях Разрядного приказа Московии указано, что на поле боя при Добрыничах было найдено и захоронено 11.5 тысяч трупов, из которых около семи тысяч были «черкасами», то есть родовыми запорожцами.

Гришка Отрепьев уцелел чудом. Этому способствовали два обстоятельства: героизм донских казаков и дурь московитских воевод. Отступая, Лжедмитрий прикрылся от русской конницы свежим отрядом из трехсот донских казаков, бывших в резерве. Ударив в лоб наступающей коннице московитов, донцы погибли все до единого, но дали возможность самозванцу оторваться от преследователей.

Впрочем, и эта гибель казацкого резерва не спасла бы расстригу от вполне заслуженного удара саблей, если бы князь Федор Мстиславский сподобился организовать хотя бы какое-то методичное преследование остатков повстанческих войск. Вместо этого престарелый боярин решил проявить осмотрительность и еще три дня бесцельно простоял у Добрыничей. Затем вместо решительной зачистки Северской земли от войск Лжедмитрия вельможа занялся зачисткой Комарицкой волости Брянского уезда от великорусских мужиков. По всей волости было выставлено несколько тысяч виселиц, на которых где по одному, а где и по трое были вздернуты лапотные мужики, которых заподозрили в симпатиях к самозванцу.

«Чернокнижник» атаман Корела

После разгрома у Добрыничей у Лжедмитрия остался только один и последний козырь: крепостица Кромы. Эта незамысловатая по фортификации тыловая крепостица, находящаяся на восточной окраине Северщины, открывала прямой путь на Мценск и Тулу, а значит, и на Москву. Близость Кром к Москве самым раздражающим образом действовала на Бориса Годунова и его бездарных воевод, именно поэтому уже с декабря 1604 года (то есть задолго до битвы при Добрыничах) эту крепостицу взяла в осаду «запасная рать» воеводы Федора Шереметева. Поскольку вскоре стало ясно, что Шереметев в области воинского искусства является полным нулем, его «запасную рать» постоянно усиливали, рассчитывая человеческой массой компенсировать недостаток боевого духа и провалы военной организации.

Макет крепости Кром, XVI век

В январе 1605 года Разрядный приказ доставил в лагерь Кромы тяжелую осадную артиллерию. Исключительные по разрушительной мощи немецкие мортиры и специальная стенобойная пушка «Лев Слободской» все же не помогли, зато теперь Шереметеву можно было ссылаться на недостаток стрельцов. Тяжко переживающий за судьбу династии Борис Годунов немедленно дал дополнительные силы. Из Мценска на помощь Шереметеву выдвинулась рать князя Ивана Щербатого, а в феврале подошел отборный стрелецкий полк стольника Владимира Бутурлина.

Казалось, под Кромами в русском лагере было собрано столько сил и средств, что низенькая земляная крепостица должна была быть гарантированно стерта в порошок. Действительно, здесь собрали все необходимое: тьму солдат и уникальную артиллерию. Не хватило только решительности и куража, т.е. как раз той воинской воли, дефицит которой всегда ощущался в армейских формированиях Московии.

Лжедмитрий не хуже московитов понимал стратегическое значение Кром в этой затянувшейся войне. Поэтому еще до разгрома при Добрыничах он направил на помощь крепостице около трех тысяч донских казаков под командованием атамана Андрея Корелы. Выбор именно этого атамана оказался очередной удачей Отрепьева.

В среде казаков атаман Корела имел репутацию «характерника», то есть языческого знахаря, свободно владеющего древними ведическими практиками колдовства и заговоров. Невысокого роста, коренастый, весь в рубцах, Корела смотрел на собеседника блестящими, почти фосфоресцирующими, ярко синими глазами. «У него были глаза василиска, — с плохо скрываемым ужасом писал о Кореле Исаак Масса, — так что никто не мог выдержать его взгляд, впрочем, это и не удивительно, ибо сей человек слыл чернокнижником».

Воинский орден «характерников», существовавший у казаков, являлся одним из самых таинственных институтов Запорожской Сечи. Некоторые ритуальные практики «характерников», например, отсечение головы первого убитого врага, а также сохранение в Войске отсеченной правой руки умерших прославленных атаманов, свидетельствуют о сармато-аланских корнях этого древнего ордена.

«Характерники» отрабатывали так называемое «характерство» — сложные, по сути языческие (ведические) заговорные практики, призванные защитить казака от пули, горячего коня от запала, их обоих от укуса змеи, осуществляли наговор на ружья и мысли противника, «замовляли» кровь, текущую из глубокой раны.

Некоторые действия Корелы вне представления о том, что он действительно был «характерником», или как говорили в Средневековье — чернокнижником, не находят разумного объяснения. Например, совершенно непонятно, как ему средь бела дня во главе отряда из трех тысяч казаков и целого обоза с продовольствием удалось прорваться в Кромы сквозь боевые порядки московитов воеводы Шереметева. Стольник Бутурлин, проводивший специальное дознание, зафиксировал в своем протоколе, что стрельцы Шереметева «слышаху токмо многогажды ископыть и храп лошадиный, такоже скрып саней многих, но николе же не видяху».

Можно решить, конечно, что московиты, уставшие от бесполезной осады, попросту проспали прорыв Корелы в крепость. Но как быть со вторым прорывом в Кромы пятисот казаков на ста возах с хлебом, которых прислал Лжедмитрий, откликнувшийся на письмо Корелы с описанием голода защитников крепости? Сто возов прошли целыми и невредимыми через восьмидесятитысячное войско осаждавших и никто не смог этому помешать! Поистине можно согласиться с мнением известного историка казачества В. Д. Сухорукова, отметившего в изумлении: «Для современников осада Кром казалась столь непонятною, что шведский дипломат Петрей в записках своих называет Корелу волшебником».

Казацкий пир на костях московитов

В начале марта 1605 года у Кром соединились все основные силы русской армии. Численность царских войск превысила 80 тысяч человек, а, возможно, была еще большей, ибо весьма информированный голландец Исаак Масса писал о «добрых триста тысячах человек», осаждавших крепость.

Численность всех оборонявшихся в Кромах донских казаков, с учетом неизбежных потерь, вряд ли была больше трех тысяч. Однако в отличие от безынициативных, инертных московитов, более надеющихся на стрельбу из «Льва Слободского», чем на собственное мужество, казаки с первого дня прорыва Корелы в крепость избрали тактику перманентного нападения. Исаак Масса красочно и со знанием фактуры описывает, как это происходило: «Каждый день двести или триста пеших казаков с длинными пищалями делали вылазки из Кром, выманивали из лагеря некоторых охотников добыть себе чести, полагавших, что они верхами на лошадях настигнут казаков, но казаки столь искусны в стрельбе из мушкетов и длинных пищалей, что не давали промаха и всегда успевали подстрелить всадника или лошадь и так каждодневно клали мертвыми тридцать, пятьдесят, шестьдесят воинов из московского войска, среди коих было много молодых, красивых дворян и были люди, искавшие себе чести».

Под Кромами на протяжении многих месяцев проходила своего рода отрицательная селекция пассионарности русской армии: наиболее инициативные и дерзкие московиты регулярно отстреливались казаками, тихони и трусы продолжали бессмысленно и безынициативно тянуть «государево тягло».

Казаки Корелы блистательно обыгрывали московских воевод и в психологической войне. На вал крепости с завидной регулярностью, пишет Масса, выходила «потаскуха в чем мать родила, которая пела поносные песни о московских воеводах, и [совершалось] много другого, о чем непристойно рассказывать; а войско московитов, к стыду своему, должно было все это сносить». Можно представить, как чувствовали себя в холодных палатках московские стрельцы, уже много месяцев лишенные женской ласки и скованные армейской дисциплиной, когда слышали доносившиеся из-за крепостных стен веселый визг женщин, трубный звук боевых горнов и воинственные песни подгулявших казаков. «Московиты не знали покоя, — отмечает Исаак Масса, — казаки то внезапно нападали на них, то обстреливали, то глумились над ними или обманывали».

Дезорганизация и моральный упадок войска Федора Мстиславского в полной мере проявились в один из дней середины марта. После двух суток почти непрерывной стрельбы русским удалось, наконец, поджечь внутренние деревянные стены Кром, которые сгорели. Русские в ярости пошли на штурм — «ополчевашеся и на град крепко налягаху, храбро и мужественно». Им удалось прорваться, наконец, к крепости сквозь убийственный ружейный обстрел казаков и овладеть валом. Однако казаки не отступили и не капитулировали: все, как один, они бросились отбивать вал — пошла жесточайшая рукопашная схватка. Из госпитальных нор, выкопанных в качестве укрытий в основании вала, выползли даже тяжелораненые казаки, многие из которых умирали от напряжения и кровопотери, но продолжали стрелять до последнего вздоха. Тем не менее казалось, что исход штурма в пользу великорусов уже предрешен: слишком несопоставимы были силы штурмовавших и обороняющихся. И тут, когда все было поставлено на карту, в момент высшего напряжения русских войск, передовой полк московитов, под командованием Михаила Салтыкова, стал отступать. Впоследствии современники подозревали Салтыкова в том, что он-де «норовил окаянному вору Гришке». Так ли это было, сейчас установить невозможно, но если так, то Салтыков, в деле измены и предательства, был далеко не один, и точно не первый.

Чудовищное предательство

13 апреля 1605 года Борис Годунов устроил в Кремле званый обед для ближних вельмож. Царь выглядел веселым и бодрым, плотно покушал и поднялся на смотровую вышку посмотреть на Москву. Однако через два часа Годунову стало очень плохо, из ушей и носа пошла кровь. Временной период в два часа известен врачам-фармакологам под научным названием «рубеж осмотического всасывания». Говоря простым языком, после двух часов от срока приема пищи уже невозможно очистить организм от яда, если он был в пище, путем вызывания рвоты, промыванием желудка и т.п.

Царь угасал стремительно: от момента проявления первых симптомов отравления и до летального исхода прошло не более получаса. На вопрос бояр о присяге наследнику Федору, умирающий, дрожа всем телом, успел только вымолвить: «Как Богу угодно и всему народу». После этого у царя мгновенно отнялся язык и наступил общий паралич.

Смерть Бориса Годунова, художник Клавдий Лебедев

Декларативная присяга Боярской Думы, армии и народа новому царю Федору Годунову, которому едва исполнилось 16 лет, прошла в Москве без затруднений. Однако, в сфере реальной политики смерть царя Бориса запустила страшный маховик повального предательства, трусости и корыстолюбия московитской элиты.

Молодой Федор, выполняя волю отца, решил назначить фактическим главнокомандующим русской армии для борьбы с Лжедмитрием выдвиженца и любимца царя Бориса — воеводу Петра Басманова. Однако в процесс реформы управления армией вмешался влиятельный боярин из рода Годуновых — Семен Годунов, который из местнических побуждений решил добиться поста главнокомандующего для своего зятя — князя А. А. Телятевского-Хрипуна. Молодой царь послушался «опытного» дядю и назначил Петра Басманова вторым воеводой царских войск под Кромами. Это опрометчивое решение, в числе прочих, предопределило гибель династии.

Петр Басманов, получив известие о назначении вторым воеводой, заявил боярам, что он не пойдет в «холопи» к зятю Семена Годунова. С «доблестным» воеводой случилась истерика в стиле подпившей рязанской бабы: упав посреди «разрядного» шатра, Басманов, по свидетельству очевидцев, — «плакал с час, лежа на столе». Проплакавшись, боярин замыслил предательство.

Приехав под Кромы, Петр Басманов, договорившись с еще двумя воеводами — Василием Голицыным и Замятней Сабуровым, стал готовить мятеж в пользу Лжедмитрия. Бояре Голицыны и Петр Басманов «подговорили князей и дворян и детей боярских Северских и Рязанских всех городов, имавшихся в войске до одного человека, да новгородских помещиков и псковских и лутцких князей, — и крест Расстриге целовали...».

Гришка Отрепьев, запершийся в Путивле, не имел в это время ни сил, ни решимости, чтобы отважиться на новое сражение с колоссальным по численности русским войском. Боярская Русь, образно говоря, выпотрошила сама себя, — взрезав свой отъевшийся при Годуновых живот кривым кинжалом предательства и крамолы.

«На бой не ходите противу нас!»

На рассвете 7 мая 1605 года неожиданно вспыхнули палатки и постройки в разных местах лагеря московитов. Поджог сделали мятежные рязанцы под командованием братьев Ляпуновых. Поднялся неистовый шум. Напуганные угрозой вылазки казаков, полуодетые московиты бесцельно метались по лагерю. Как пишет очевидец событий, никто «не мог уразуметь, как и каким образом это [пожар] случилось, и не знали, кто враг и кто друг, и метались, подобно пыли, ветром вздымаемой».

Все основные воеводы — М. П. Катырев, А. А. Телятевский, И. И. Годунов, М. Г. Салтыков — остались верны присяге. В какой-то миг казалось, что им удастся обуздать толпу вооруженных бестолочей и трусов, смущаемых предателями. В этот неустойчивый момент один из главарей мятежа князь Василий Голицын велел своим холопам избить и связать себя, чтобы иметь возможность оправдаться в случае провала.

Дело вновь решила казацкая доблесть. Увидев переполох в лагере московитов, атаман Корела велел открыть ворота крепости и бросил всех казаков на соединение с мятежниками. Понтонный мост, ведущий от крепости к лагерю, переполнился людьми и стал тонуть, сотни людей, непонятно какого подчинения, оказались в воде. В этом театре абсурда единственной вооруженной силой, сохранившей строй и спокойствие, оказался полк немецких наемников под командой капитана Вальтера фон Розена. Немцы подняли свой штандарт, построились в каре и ощетинились мушкетами. Суть происходящего для них вскоре стала понятной, и они ожидали команды главного воеводы М. И. Катырева, чтобы жестко «привести в чувство» деморализованных стрельцов.

Убийство Фёдора Годунова, художник Константин Маковский

Увы, Михаил Катырев, впрочем как и остальные верные воеводы, проявил в этих событиях невероятное малодушие. У него в подчинении остался верным артиллерийский полк, который на прямую наводку с одного залпа разрушил бы мост, по которому мятежники соединялись с казаками. Фон Розен более полутора часов ждал от русских воевод приказа открыть огонь по мятежникам, но так и не дождался.

Меж тем в лагере московитов началась подлинная потеха. Казаки, убрав сабли и кинжалы, схватились за нагайки и весело гнали деморализованную толпу прочь из лагеря. В Разрядной книге 1650 года об этих событиях пишется так: «...Донские казаки, гонящие их, сечти же их [московитов] саблями щадяху; в место сечи же и убийства — плетми бьющее их и, гоняше, смеяся и глаголюще: „Да потом на бой не ходите противу нас!“». Переворот закончился практически бескровно.

С избытком получив плетей, насильно отмобилизованные московитские лапотники с радостью разбежались по домам. Вслед за холопами, тоже потирая рассеченные бока, в свои вотчины угрюмо разъехалось большинство русских дворян. Дорога на Москву к священному царскому престолу Руси для безродного расстриги Отрепьева оказалась совершенно открытой.

Не прошло и нескольких недель, как по приказу Лжедмитрия красавец и умница, создатель первой географической карты России, царь Федор Борисович Годунов был зверски задушен четырьмя убийцами во главе с подьячим Иваном Богдановым. Крепкий и сильный мальчишка сражался со своими убийцами до последнего вздоха.

Иван Богданов вскорости сошел с ума и, считая себя собакой, выл по ночам и грыз под столом брошенные кости. Василий Голицын умер от «огненной горячки» в 1616 году, сидя в сыром подвале в польском плену. Смерть Петра Басманова тоже была мерзкой. Когда 17 мая 1606 года восставшие против Лжедмитрия бояре ворвались со своими боевыми холопами в Кремль, «великий воевода» был убит ударом кинжала в сердце. Его труп выволокли из Кремля и бросили под стол, на котором лежало изувеченное тело Отрепьева.

А что же атаман Корела? Казак Корела, по свидетельству современников, как-то незаметно исчез.

Источник.

Умами — это тот вкус, который придаёт пище глутамат натрия. Но содержатся соли глутаминовой кислоты и во вполне природных продуктах (впрочем, сам глутамат — это тоже натуральный продукт, его извлекают из водорослей для нужд пищевой промышленности).

Давным-давно кулинарным миром правили только четыре вкуса: сладкий, кислый, соленый и горький. Но в конце 1800-х европейский шеф-повар и японский химик открыли пятый вкус — умами, который в изобилии присутствовал в наваристом мясном бульоне и даси (японском бульоне).

Хотя общественность назвала этот вкус чистой фантазией, сто лет спустя умами все же официально внесли во вкусовой реестр.

Само слово умами переводится как «пикантный», а его вкус описывают как «мясной» или «пряный».

Пикантным умами назвали из-за содержания глутамата натрия и других аминокислот, которые встречаются в некоторых продуктах (из-за того, что человеческий язык имеет L-глутаматовые рецепторы, ученые считают умами отдельным от соленого вкуса). Несмотря на то, что умами часто ассоциируется с соевым соусом и беконом, также этот вкус встречается и в натуральных продуктах. Вкус умами усиливают любые способы приготовления пищи, включая брожение, квашение и любые термические методы.

Предлагаем вашему вниманию продукты, где присутствует умами, который усиливает вкусовую привлекательность любых блюд, которые вы только пожелаете приготовить.

Соевый соус, рыбный соус, мисо паста

Любой из этих соусов, полученный методом брожения, придаст даже простым и привычным блюдам более пикантный и утонченный вкус. Такие соусы являются отличным дополнением к рису, мясным блюдам и овощам. Можно попробовать удивить всех сладким карамельным соусом из мисо на десерт.

Комбу

Комбу (или сушеные водоросли) придаст ризотто, рагу или фасоли совершенно новый, незабываемый вкус. Уникальный умами японской еды не получить без комбу — он считается «секретным» японским компонентом (например, тэмпура из водорослей).

Пармезан

Нежный, немного ореховый, соленый вкус сыра пармезан добавляет блюдам тонкий и пикантный вкус. Можно добавить вкус умами в гуакамоле или приготовить сливочный крем-суп с пармезаном.

Анчоусы

Используйте рыбный соус из анчоусов, чтобы придать разнообразным блюдам вкус умами (например, овощным салатам).

Мясо

Вкус умами также присутствует в термически обработанном мясе - свинине, говядине и мясе моллюсков. Сэндвичи с креветками и чоризо, ребрышки в медовом соусе, голубцы - здесь простору кулинарной фантазии нет границ.

Помидоры

Если вы поклонник «Кровавой Мэри», то всему виной умами. Помидоры содержать наибольшее количество глутамата натрия среди всех овощей. А вяленые помидоры, в которых умами проявляется особенно отчетливо, всегда внесут приятное разнообразие в уже пресытившиеся блюда.

Грибы

Грибы, особенно сушеные шиитаке, имеют высокую концентрацию умами. Шиитаке можно есть в свежем виде, а можно поджарить, замариновать или приготовить из них французский бургиньон.

Зеленый чай

Возможно, вы не знали, но глутамат в зеленом чае присутствует в больших количествах. Зеленый чай может стать основой для приготовления различных десертов (например, миндального печенья, мороженого, тортов).

Источник.

Выясняется, что ходить к врачу на обследование ... безнравственно. Болеть, наверное, и при этом не лечиться — намного более душеполезно. И ещё: альтернативно одарённый товарищ не умеет пользоваться Интернетом. Иначе за считанные минуты узнал бы, что гинекологические болезни могут быть даже у очень маленькой девочки, которая ни с кем не е***ся и даже не знает, что такое возможно, просто подхватить инфекцию можно и иным способом. Скажем, если родители не слишком осведомлены в вопросах интимной гигиены.

Я понимаю, что всё знать невозможно, но Интернет предоставляет уникальную возможность получить самые общие сведения по любому вопросу, от профилактики глистов у мелочи до поведения чёрных дыр во Вселенной, не выходя из кабинета. Уже после этого можно спросить мнение специалистов по поводу частностей и подробностей.

И что выявить болезнь и начать её лечить может только врач-специалист, ИМХО, достаточно очевидно. Если у человека подозрение на геморрой, то на приёме у проктолога ему могут засунуть палец в зад, чтобы прощупать узлы (не говоря о том, что и предстательную железу порой обследуют подобным же образом, но этим занимаются урологи). Но это не делает пи**расом ни доктора, ни больного. Даже если они одного пола.

Это вообще из другой оперы, к ндравственности и целкомудрённости отношения не имеющей: забота о собственном здоровье, или, в случае, о котором идёт речь — о здоровье мелочи с ушками. Кстати, будучи традиционалистом, означенный дупутат наверняка является сторонником многодетности. Так вот, не выявленное и не пролеченное своевременно заболевание может сделать ребёнку, когда она вырастет, чайлд-фри поневоле.

Каково главное качество кабеля? Проводимость? Это так, но она присутствует у любого изделия подобного рода, иначе это уже не кабель, а вервие простое, говоря по-русски, просто верёвка. Не менее важна его способность выдерживать изгибы, не ломаясь — ведь при монтаже он может проходить по весьма замысловатому маршруту, в зависимости от расположения точек забора электроэнергии.

Так вот, кабель КГ производства компании ElectroHouseс резиновой изоляцией, который рассчитан на напряжение до 600 В переменного тока частотой до 400 Гц или на 1,000 В постоянного тока, может, не разрушаясь, подвергаться существенно большему числу изгибов, нежели аналогичные изделия других производителей.

На сайте по ссылке вы найдете кабель КГ ценакоторого достаточно приемлема и зависит от сечения. Скажем, 100-метровая бухта кабеля КГ 1х16 стоит 11.14 гривны, а если нужен кабель КГ 1х25, то цена составит 19.62 гривны (речь идёт об украинском интернет-магазине, оттого цены именно в этой денежной единице). В общем, если вам понадобятся кабели для подключения к сетям разных приборов, загляните на сайт.

У израильтян есть поговорка: «Кошерно, но воняет». Относится она не только и не столько к еде (как поговорка «Не в свои сани не садись» относится не только к перемещению в пространстве зимой), сколько означает ситуацию, когда какое-то действие формально не нарушает закон, но является неэтичным на грани полного му**чества. Большая часть трюков маркетологов подходит под это определение. И надо знать о них, чтобы не попадаться на удочку.

Если спросить каждого из нас, как он/она принимает решение или выносит суждение по какому-нибудь важному вопросу, то в большинстве случаев последует что-нибудь вроде «я сначала рассматриваю ситуацию со всех сторон, рационально все обдумываю и только потом решаю».

Но тут кроется большое заблуждение. На самом деле, даже самые «обдуманные» и «взвешенные» решения далеко не так рациональны, как нам кажется. Виноват в этом психологический феномен под названием «эффект якоря».

Суть этого эффекта заключается в том, что первое впечатление накрепко заседает в нашем мозгу и становится своего рода «отправной точкой» для всей последующей информации, получаемой по тому же самому поводу.

Во время эксперимента, проведенного с целью изучения эффекта якоря, исследователи попросили две группы добровольцев прикинуть, сколько африканских стран представлено в ООН. Для первой группы вопрос был сформулирован так: «Доля африканских стран в ООН больше или меньше 65%?», для второй чуть иначе: «Доля африканских стран в ООН больше или меньше 10%?». Затем людей просили назвать свое предположительное число. В результате в первой группе были названы более крупные числа. То есть на их суждение явно повлияло выдуманное и навязанное число-якорь (65 % и 10 %).

Нам всем нужен ориентир, точка отсчета, на которую можно опереться. И когда мы не знаем точного ответа, то хватаемся за первую «соломинку», до которой можем «дотянуться». Этой нашей слабостью вовсю пользуются разного рода торговцы.

Если вы, скажем, собираетесь покупать машину, то на ваше мнение о том, насколько «разумна» ее цена повлияет вовсе не то, как дорого она обошлась компании-производителю или сколько она стоила продавцу. Как бы вы ни старались рассуждать объективно, для вас ее цена будет «привязана» к первому предложению продавца, даже если оно окажется совершенно нереальным. И стоит продавцу немного снизить цену, она уже не покажется вам такой уж «кусачей», хотя от действительно реальной она может быть все еще очень далека.

Рестораны тоже пользуются этим эффектом: вы раскрываете меню и первым делом видите невероятно дорогое блюдо, которое ни за что, конечно же, не будете заказывать. Ресторану этого от вас и не нужно – цена этого блюда выполняет функцию "якоря". Зато цены на все последующие блюда покажутся вам вполне приемлемыми, и вы будете гораздо щедрее.

Самое любопытное, что потом эту «отправную точку» не сдвинуть никакой силой: эффект якоря действует даже в том случае, если вы о нем знаете или первые сведения совершенно абсурдны.

Источник.

Речь идёт не о политическом решении, а о техническом. Ведь для того, чтобы ведущий выступил по ящику с речью любого содержания, для начала должен существовать электронный телевизор. Изобрели его, видимо, в предвкушении удовольствия от выступлений Киселёва, тоже в России, в других странах лишь усовершенствовали. Правда, умер автор изобретения из-за ... кастрюльки супа.

Похоже, современная Россия так и не научилась достойно ценить своих сынов. Очередным в списке «брошенных» детей Отечества стал Борис Розинг — основоположник электронного телевидения. Пока столичные телевизионщики упорно забывают или делают вид, что забывают о своем «родителе», в Архангельске всеми силами пытаются спасти память о великом ученом.

Кинескоп Розинга

Еще в юности Борис стал увлекаться техникой. Много времени проводил с отцом в мастерской, где они вместе мастерили различные модели летательных аппаратов. Именно от папы Борис получил первые сведения по математике и механике. Поэтому то, что сын вырос «технарем», нисколько не удивило чиновника особых поручений при начальнике Главного штаба Льва Николаевича Розинга.

После окончания физико-математического факультета Петербургского университета Борис Розинг преподавал в alma materи одновременно занимался исследовательской работой на кафедре физики Петербургского технологического института. Молодой ученый был одержим модной в то время идеей передачи изображения на расстояние. Ученые разных стран пытались решить этот вопрос. Но раз за разом терпели фиаско. 1907 год стал переломным в жизни Бориса Розинга. Он сконструировал телеустановку с электронно-лучевой трубкой — кинескоп. Изобретение привело всех в замешательство и восторг. После долгих экспериментов 9 мая 1911 года состоялась первая в мире телевизионная передача. Борис Розинг — в зените славы. Мир — на пороге информационного века.

Ссылка на Север

Потомок иностранного мастера, приглашенного Петром I из Голландии, Борис Розинг всегда считал себя русским. Свою любовь к России не раз доказывал на деле.

Дочь Розинга Лидия Борисовна вспоминала, как однажды папа пришел домой в веселом настроении: «Девчонки, не хотите поехать в Америку?» «Нет, папа, нам и тут хорошо!» «Ну, я так и думал и отказался. Я — русский человек и мозг свой иностранцам продавать не собираюсь».

К сожалению, Россия не смогла по достоинству оценить ученого, подарившего миру все прелести «голубого экрана». Из трех стран — России, Англии и Германии — именно Отчизна последней выдала Борису Розингу патент на изобретение. Но это была не последняя обида ученого-патриота. В 1931 году Розинга арестовали по «делу академиков». Приговор: три года ссылки в Архангельске.

Голодная смерть

Ученому с мировым именем выделили стол на кафедре физики Архангельского лесотехнического института. Изобретатель первого телеэкрана занялся созданием прибора для ориентации слепых, обдумывал конструкцию прибора для записи звуков сердца.

В письмах к родным Борис Львович на жизнь в холодном северном городе не жаловался. С восхищением рассказывал, как очаровательна Северная Двина с чайками над речной гладью. На самом деле жизнь великого ученого была ужасной. Ни зарплаты, ни талонов на обед в институтской столовой «врагу народа» не полагалось. Питался он тем, что приносил в кастрюльках из дому его коллега — завкафедрой Петр Покотило.

В последние месяцы жизни Борис Розинг обрел тихий приют у Александры Петровны Поповой в доме N 29 по улице Комсомольской. Простая русская женщина, потерявшая на войне сына и мужа, как могла заботилась о своем постояльце.

Однажды в апреле 1933 года Розинг ехал домой в трамвае с кастрюлькой супа. Трамвай сильно качнулся. Суп брызнул на пальто сидящей рядом дамы, которая не замедлила устроить скандал скромному пассажиру. Борис Львович пришел домой. Лег на кровать лицом к стене, сжал руками голову и на все вопросы, что с ним, отвечал: «Господи: За что:» Через два дня он умер от кровоизлияния в мозг.

В России о существовании ученого с мировым именем забыли. И только Александра Петровна продолжала долгие годы ухаживать за его могилой. Она дожила до 1957-го, когда ее постоялец был посмертно реабилитирован.

Источник.

Причём, задолго до того, как на престол взошёл Михаил Сергеевич Горбачёв. Я, разумеется, не одобряю преследование священнослужителей (а утверждают, что при Хрущёве оно возобновилось, хотя и без применения санаторно-курортного лечения в учреждениях ГУЛага), но вот читаю в Википедии о том, как один архиерей в самые расхрущёвские и раннебрежневские времена клал с прибором на установления государственной власти и на КГБ (причём, утверждение о том, что он был враждебно настроен в отношении Советской власти, совершенно справедливо, товарищ из семьи с давними и прочными черносотенными традициями, а чёрная сотня — это не только против евреев, но и против левых и либералов по всему спектру, от анархистов и большевиков до трудовиков и кадетов), и медленно фигею.

Скорее всего, на местах был обычный саботаж со стороны чиновников, включая госбезопасность, а может, их попытки обуздать епископа натыкались на саботаж в столице: после войны убеждённых коммунистов, пусть даже сталинистской ориентации, медленно, но верно, заменяли на «державников» (последним выпихнутым сталинистом оказался маршал Берия, его начали исподволь подводить под монастырь ещё при жизни Сталина, затеяв малоизвестное на фоне остальных дел той эпохи «мингрельское дело»), которые потихоньку поддерживали остатки старорежимной «роскоши»: так, например, при Хрущёве любовница Колчака Анна Тимирёва не только была реабилитирована (что вполне правильно, сидела она практически ни за что, удовлетворение половой похоти высокопоставленного врага народа ни под какой пункт статьи 58 не подходит), но и получила в Москвеквартиру и персональную пенсию— хотя никаких заслуг перед государством не имела, при том, что большей части реабилитированных, если они не были крупными партийными, военными или хозяйственными работниками, не выплатили ни копейки компенсации за отсиженное.

Но нашлись покровители в среднем звене государственного или партийного аппарата (вроде тех аппаратчиков ЦК ВЛКСМ, кто, пролетая над Краснодаром по пути на официальное мероприятие, поднимали тост в честь похороненного там белого генерала Корнилова и пили стоя), и мадам Тимирёва получила все номенклатурные блага, не будучи даже членом партии — возможно, что без ведома Никиты, типа, зачем беспокоить занятого человека всякими пустяками, решение могло быть принято на уровне столичной городской управы и партийной организации, плюс чиновников среднего звена со Старой площади.

И позиции таких ревнителей старорежимного были очень сильны в руководстве страны на всех уровнях, и нельзя исключить, что именно они, а не либералы, приняли решение о закрытии социалистического проекта и продвигали вверх Ельцина (известно, что будучи первым секретарём МГК КПСС, он поддерживал контакты с обществом «Память», даже принимал его представителей у себя в кабинете). Потом что-то не срослось, и на первый план вышли либералы.

Вполне возможно, именно о таком СССР, каким он стал после войны и мечтают ностальгирующие по нему. Попади они в ярко-красную державу, какой был Советский Союз до подписания пакта Молотова-Риббентропа, у них бы крыша поехала от одной только риторики властей...