Мифы о физиологии
↧
↧
Баба с фуем
Нет, не Кончита Вурст. И не Верка Сердючка. Вообще не человек, а насекомое. Бывают же чудеса, иметь их всех ферзёмконём...
Neotrogla (лат.) — род пещерных сеноедов (семейство Prionoglarididae), у которых обнаружена смена половых ролей самок и самцов (самки играют активную роль). Южная Америка: Бразилия.
У представителей этого пещерного рода (их длина около 3 мм) обнаружена уникальная в природе смена ролей самок (у которых развился пенис) и самцов (пенис редуцирован) при спаривании. Самки обладают длинным пенисовидным отростком (его длина достигает 15 % общей длины тела; получил название гиносома, gynosome), а у самцов вместо пенисов половые органы упрощены до трубковидной вагины (вместо пениса сильно редуцированная фаллосома). Именно самка «заякоривает» самца (вводя свою гиносому в его тело). Процесс спаривания продолжается 40—70 часов. Предположительно, самки получают от партнёров не только сперму с наследственным материалом для размножения, но и важную в условиях скудности пищевых ресурсов в сухих бразильских пещерах питательную семенную жидкость (ну, это случается и у сапиенсов при минете, хотя и не всегда, ибо голодных мало, но монополия на пенис пока что принадлежит мужикам и мальчикам — прим.![]()
steissd).
У представителей этого пещерного рода (их длина около 3 мм) обнаружена уникальная в природе смена ролей самок (у которых развился пенис) и самцов (пенис редуцирован) при спаривании. Самки обладают длинным пенисовидным отростком (его длина достигает 15 % общей длины тела; получил название гиносома, gynosome), а у самцов вместо пенисов половые органы упрощены до трубковидной вагины (вместо пениса сильно редуцированная фаллосома). Именно самка «заякоривает» самца (вводя свою гиносому в его тело). Процесс спаривания продолжается 40—70 часов. Предположительно, самки получают от партнёров не только сперму с наследственным материалом для размножения, но и важную в условиях скудности пищевых ресурсов в сухих бразильских пещерах питательную семенную жидкость (ну, это случается и у сапиенсов при минете, хотя и не всегда, ибо голодных мало, но монополия на пенис пока что принадлежит мужикам и мальчикам — прим.
steissd).↧
Пользительные сайты
↧
О кризисе среднего возраста
Несколько фактов по поводу.
![Яндекс.Метрика]( "Яндекс.Метрика: данные за сегодня (просмотры, визиты и уникальные посетители)")
![]()
Кризис среднего возраста – не приход старости, а переломный момент в жизни. Время, когда мы пожинаем первые плоды наших достижений и ищем новые пути развития. Чтобы не впасть в депрессию, надо узнать врага в лицо и научиться с ним бороться…
Рассуждения о кризисе среднего возраста можно найти в монографиях швейцарского психиатра Карла Густава Юнга и отечественного психолога Льва Выготского. Оба отмечали, что на определенном жизненном этапе человеку свойственно задумываться над переоценкой ценностей.
В середине прошлого столетия крупнейший американский социопсихолог Дэниел Левинсон определил кризис середины жизни как «состояние глубокого физиологического и психологического стресса». А вот официальный терминологический статус «кризис среднего возраста» получил только благодаря канадскому психологу Жаку Эллиоту, который впервые употребил его в 1965 году.
Протекание кризиса средних лет описывается по-разному, но большинство специалистов соглашаются с этапами, предложенными американским и швейцарским аналитиком Мюрреем Стайном. Условно их можно назвать «смертью», «переосмыслением» и «возрождением».
На первом этапе у человека появляется ощущение безвозвратной утраты, которая может быть связана, например, с потерей родителей. На втором — возникает неуверенность, которая сопровождается многочисленными вопросами об эффективности прожитых лет и попытками осознать своё место в жизни. На третьем — обретается новый смысл.
Психологи не берутся определить границы этапов, предостерегая: если человек неэффективно проживает кризис, этапы-состояния могут возвращаться. Особенное внимание рекомендуется уделять второму этапу: поиски ответов и формирование нового сознания требуют времени.
И Юнг, и Выготский, и Левинсон считали, что кризис среднего возраста — проблема преимущественно мужская. Но современная наука стирает гендерные стереотипы. Кризис среднего возраста больше не является исключительно мужской прерогативой.
Исследователь особенностей переходных моментов в жизни человека, доктор наук Дэн Джонс считает, что протекает кризис у мужчин и женщин по-разному. В то время как мужчины преимущественно оценивают уровень успешности через профессиональные достижения, женщины делают ставку на личные отношения и собственную состоятельность в роли жены и матери. Правда, и женщинам, посвятившим себя семье, зачастую не удается избежать кризиса.
Утрата былой привлекательности — еще одна причина появления кризиса средних лет, причем не только среди женщин.
Если Юнг и Выготский давали весьма размытые возрастные границы кризиса (от 35 до 60 лет), то Левинсон, активно изучавший различные возрастные кризисы, ограничивал временные рамки. Он считал, что кризис возникает «на стадии перехода в среднюю взрослость», которая наступает в 40-45 лет.
В современном мире через midlife crisis проходят как мужчины, так и женщины в возрасте от 25 до 50 лет, при этом в России, где продолжительность жизни меньше, чем в Европе, большая часть населения проходит через кризис среднего возраста в 30-40 лет.
Большинство современных психологов считают, что все без исключения люди переживают кризис среднего возраста. Просто темпераментные и склонные к рефлексии люди проходят через этот период более болезненно, в то время как другие его вообще не замечают.
Современная наука вообще предпочитает не употреблять термин «кризис», называя это «переходным периодом», поскольку данный период может сопровождаться как серьезной депрессией, так и значительным личностным ростом.
Американский психолог Джоан Шерман, например, уверена, что путь, который после кризиса выберет человек, зависит от многочисленных факторов, в том числе от поддержки близких людей.
Ученые из тель-авивского университета во главе с Карло Штренгером убеждены, что средний возраст — момент, когда должно открыться «второе дыхание». Это время прекрасно подходит для саморазвития, постановки новых целей и реального их исполнения. Израильские ученые опровергают мнение о том, что возможности мозга 40-летнего человека начинают ухудшаться. Именно в этом возрасте жизнь может быть полна богатыми событиями и занятиями, на которые раньше просто не было времени.
Преодолеть кризис, по мнению профессора Штренгера, поможет осознание возможности улучшить свою жизнь, построение личных планов, познание самого себя и поиск сильных сторон, которые, впрочем, могут не соответствовать ожиданиям окружающих. Наконец, победить кризис сможет тот, кто не боится трудностей и руководствуется при выборе нового пути собственным опытом и знаниями, а не слепыми амбициями.
Джеймс Холлис в своей книге «Перевал в середине пути» говорит об уникальной возможности, которую получает человек. Она позволяет сделать вторую часть жизни более захватывающей и интересной.
Нарушение аппетита, сонливость, чувство безнадежности и пессимизма, раздражительность и тревожность, чувство вины, потеря интереса к происходящему — именно эти симптомы могут свидетельствовать о начале кризиса среднего возраста.
У истоков
Рассуждения о кризисе среднего возраста можно найти в монографиях швейцарского психиатра Карла Густава Юнга и отечественного психолога Льва Выготского. Оба отмечали, что на определенном жизненном этапе человеку свойственно задумываться над переоценкой ценностей.
В середине прошлого столетия крупнейший американский социопсихолог Дэниел Левинсон определил кризис середины жизни как «состояние глубокого физиологического и психологического стресса». А вот официальный терминологический статус «кризис среднего возраста» получил только благодаря канадскому психологу Жаку Эллиоту, который впервые употребил его в 1965 году.
Три стадии
Протекание кризиса средних лет описывается по-разному, но большинство специалистов соглашаются с этапами, предложенными американским и швейцарским аналитиком Мюрреем Стайном. Условно их можно назвать «смертью», «переосмыслением» и «возрождением».
На первом этапе у человека появляется ощущение безвозвратной утраты, которая может быть связана, например, с потерей родителей. На втором — возникает неуверенность, которая сопровождается многочисленными вопросами об эффективности прожитых лет и попытками осознать своё место в жизни. На третьем — обретается новый смысл.
Психологи не берутся определить границы этапов, предостерегая: если человек неэффективно проживает кризис, этапы-состояния могут возвращаться. Особенное внимание рекомендуется уделять второму этапу: поиски ответов и формирование нового сознания требуют времени.
Без гендерной принадлежности
И Юнг, и Выготский, и Левинсон считали, что кризис среднего возраста — проблема преимущественно мужская. Но современная наука стирает гендерные стереотипы. Кризис среднего возраста больше не является исключительно мужской прерогативой.
Исследователь особенностей переходных моментов в жизни человека, доктор наук Дэн Джонс считает, что протекает кризис у мужчин и женщин по-разному. В то время как мужчины преимущественно оценивают уровень успешности через профессиональные достижения, женщины делают ставку на личные отношения и собственную состоятельность в роли жены и матери. Правда, и женщинам, посвятившим себя семье, зачастую не удается избежать кризиса.
Утрата былой привлекательности — еще одна причина появления кризиса средних лет, причем не только среди женщин.
Когда ожидать?
Если Юнг и Выготский давали весьма размытые возрастные границы кризиса (от 35 до 60 лет), то Левинсон, активно изучавший различные возрастные кризисы, ограничивал временные рамки. Он считал, что кризис возникает «на стадии перехода в среднюю взрослость», которая наступает в 40-45 лет.
В современном мире через midlife crisis проходят как мужчины, так и женщины в возрасте от 25 до 50 лет, при этом в России, где продолжительность жизни меньше, чем в Европе, большая часть населения проходит через кризис среднего возраста в 30-40 лет.
Миф или реальность?
Большинство современных психологов считают, что все без исключения люди переживают кризис среднего возраста. Просто темпераментные и склонные к рефлексии люди проходят через этот период более болезненно, в то время как другие его вообще не замечают.
Современная наука вообще предпочитает не употреблять термин «кризис», называя это «переходным периодом», поскольку данный период может сопровождаться как серьезной депрессией, так и значительным личностным ростом.
Американский психолог Джоан Шерман, например, уверена, что путь, который после кризиса выберет человек, зависит от многочисленных факторов, в том числе от поддержки близких людей.
Новая возможность
Ученые из тель-авивского университета во главе с Карло Штренгером убеждены, что средний возраст — момент, когда должно открыться «второе дыхание». Это время прекрасно подходит для саморазвития, постановки новых целей и реального их исполнения. Израильские ученые опровергают мнение о том, что возможности мозга 40-летнего человека начинают ухудшаться. Именно в этом возрасте жизнь может быть полна богатыми событиями и занятиями, на которые раньше просто не было времени.
Преодолеть кризис, по мнению профессора Штренгера, поможет осознание возможности улучшить свою жизнь, построение личных планов, познание самого себя и поиск сильных сторон, которые, впрочем, могут не соответствовать ожиданиям окружающих. Наконец, победить кризис сможет тот, кто не боится трудностей и руководствуется при выборе нового пути собственным опытом и знаниями, а не слепыми амбициями.
Джеймс Холлис в своей книге «Перевал в середине пути» говорит об уникальной возможности, которую получает человек. Она позволяет сделать вторую часть жизни более захватывающей и интересной.
Знай врага в лицо!
Нарушение аппетита, сонливость, чувство безнадежности и пессимизма, раздражительность и тревожность, чувство вины, потеря интереса к происходящему — именно эти симптомы могут свидетельствовать о начале кризиса среднего возраста.
↧
Таджик закончил уборку, таджик может идти на, в и к
из МГУ свидетельствует, скорее всего, о том, что В.В.Путин договорился — не столько с П.А.Порошенко, сколько с Западом о дальнейшем modus vivendi, достаточно приемлемом для России, и поджигатели войны стали не нужны. Думаю, Киселёву ничего не грозит, он если не просто диктор, то человек, который пишет сочинения на заданную сверху тему, Дугин же пытается навязать свои темы, за что и был потыкан носом, как нашкодивший кошонок, и выкинут.
Ни Ильи Эренбурга, ни Константина Симонова из него не получилось, всё же они призывали убивать немцев летом 1942 года, когда на кону стояло всё, а даже великий и ужасный Ярош не годится и в подмётки фон Манштайну, Готу или Паулюсу (не говоря уже о том, кто их послал на войну) по части умения создавать проблемы противнику. А раз не получилось, пусть переквалифицируется в ассенизаторы. За компанию, кстати, был отправлен в перуанский город Nahuiи знатный плагиатор.
Новости обнадёживающие. Верю, что рано или поздно Россия и Украина полностью помирятся даже на уровне сознания рядовых граждан. Если Россия и Германия уже давно не враждуют, и слово «немец» ничего не разряжает (и это после почти 30-миллионных потерь одной стороны и 10-миллионных — другой), едва ли ружья должны начинать стрелять от слова «украинец».
Вполне искренне желаю обоим народам мира и процветания. И очень надеюсь, что сворачивание военного психоза будет идти с двух сторон — и от Путина, и от Порошенко.
Ни Ильи Эренбурга, ни Константина Симонова из него не получилось, всё же они призывали убивать немцев летом 1942 года, когда на кону стояло всё, а даже великий и ужасный Ярош не годится и в подмётки фон Манштайну, Готу или Паулюсу (не говоря уже о том, кто их послал на войну) по части умения создавать проблемы противнику. А раз не получилось, пусть переквалифицируется в ассенизаторы. За компанию, кстати, был отправлен в перуанский город Nahuiи знатный плагиатор.
Новости обнадёживающие. Верю, что рано или поздно Россия и Украина полностью помирятся даже на уровне сознания рядовых граждан. Если Россия и Германия уже давно не враждуют, и слово «немец» ничего не разряжает (и это после почти 30-миллионных потерь одной стороны и 10-миллионных — другой), едва ли ружья должны начинать стрелять от слова «украинец».
Вполне искренне желаю обоим народам мира и процветания. И очень надеюсь, что сворачивание военного психоза будет идти с двух сторон — и от Путина, и от Порошенко.
↧
↧
Как Дмитрий Быков съездил в Nahui
Причём сделал он это совершенно добровольно. А может, лукавит, и его туда кто-то послал.
Креативный редактор «Собеседника» и писатель земли русской Дмитрий Быков очень хотел, чтобы его послали. Далеко. Что делать? Пришлось послать… Очень далеко. Чисто по-русски, в Перу.
О Nahuiя узнал случайно. Шендерович, идя на выборы в Госдуму, завел Живой Журнал, в котором он комментировал последние события. Кто-то из читателей прислал ему ссылку. Там открывалась карта с изображением горного массива с вытянутым, как сосиска, озером посерединке. На берегу крошечной красной точкой обозначался населенный пункт Nahui (страна Перу). Видимо, Шендеровичу предлагалось туда сходить. Выше сообщались точные географические координаты населенного пункта (14° 24'южной широты, 71° 17'западной долготы), высота над уровнем моря (4,208 метров), расстояние до ближайшего аэропорта (около 200 км).
Идея посетить Nahuiказалась мне сначала абсурдной. Мне представлялся сюжет в духе «Соляриса» — я вхожу в населенный пункт Nahui, и меня тотчас же толпой обступают бледные тени всех, кого я в разное время туда послал…
В агентстве «Аэрос-трэвел» перуанскими турами единолично занимается Галя Бросалина.
— Вы хотите посмотреть исток Амазонки? — с готовностью спросила она. — Океан?
— Нет,
— выдавил я.
— Мне надо... другое.
— Кока растет на севере, ввоз в Россию проблематичен.
— Да не кока!
— воскликнул я с досадой.
— Простите меня, Галя, я хочу съездить Nahui.
Через два дня Галя перезвонила. Она сообщила, что в департаменте Куско про него никто не слышал, но обещали узнать. Раз уж я буду в Куско, они готовы устроить мне поездку в Священную долину инков, в упомянутую древнюю столицу Мачу-Пикчу и обзорную экскурсию по Лиме. Сумма, названная Галей, оказалась не так уж и обременительна. Тем более что «Собеседник» согласился частично спонсировать мою поездку Nahui.
Еще через неделю Галя сообщила, что после опросов местного населения удалось идентифицировать озеро и гору. Гора тоже называется Nahui, а озеро носит красивое имя Помаканчис. Один из гидов вроде слышал, где это находится, и готов на целый день свозить меня в загадочное место. Правда, в Перу удивились, что иностранец хочет заехать туда. Что значит это название для русского сердца, Галя объяснять не стала.
Перу – дешевая страна. Пакетик сушеных листьев коки стоит пять солей, а хватает его надолго. Лично я горячо выступаю за то, чтобы разрешить ввоз коки в Россию. Если хоть пять минут пожевать ее листья, испытываешь колоссальную бодрость и интеллектуальный подъем. На вкус – вроде заварки.
В Перу много интересного. Главный алкогольный напиток — писка. Это желтоватая виноградная водка градусов под 45. Главное блюдо, подаваемое к писке или без нее, называется куй. Куй — местное обозначение морской свинки, священного животного инков. Зовется оно так потому, что, по уверениям перуанцев, во время своего сосредоточенного бега пищит «куй, куй, куй!» Но мне всегда слышалось «ой, ой, ой!»
В Куско нам выделили прекрасного гида Эльмара Кареньо. Он учился в Донецке на металлурга, женился там и устроился работать на местный комбинат. После распада СССР комбинат закрылся, и Эльмар с женой и дочкой уехал в Куско. Здесь он работал переводчиком, а потом подался в гиды. Экс-советских он очень любит и в душе остается гораздо большим уроженцем Донецка, нежели даже его жена. Сильнее коки он любит семечки и сало. Правда, Перу — родина и подсолнуха тоже, но местный подсолнух Эльмару кажется жестким. И жарить его здесь не умеют.
Эльмар запасся схемой расположения города Nahui, выкачанной из Интернета, и 30 января мы выехали на берег озера Помаканчис — километрах в 150 от Куско. На въезде в одноименный поселок располагалась скромная карта, на которой никакого Nahui не было. Вокруг Эльмара собрались индейцы — сюда давно не заезжали новые люди. Эльмар спросил про Nahui. Все стали показывать в разные стороны. Никто не знал такого города, но название слышали. Одни говорили, что это очень далеко отсюда, другие — что очень близко, а третьи утверждали, что могут за ничтожную сумму показать его руины.
— Ладно, — сказал Эльмар. — Поехали в администрацию.
Администрация поселка Помаканчис располагалась на центральной площади, в двухэтажном деревянном доме, похожем на правление среднего садоводческого товарищества. В Перу все главные площади квадратные и обязательно называются Placa del Armas — площадь вооружения. Это потому, что испанцы все время воевали и в центре города собирали ополчение. В поселке Помаканчис ополчение, судя по всему, не собиралось давно. В центре квадрата стояли три позолоченных бюста, ослепительно сверкавших на утреннем солнышке.
— Это Тупак Амару II, поднявший восстание против испанского владычества, — гордо сказал Эльмар. — Наш Емельян Пугачев. Восстание было жестоко подавлено, но народ помнит своего героя.
— Интересно,
— сказал я.
— А справа кто?
— Справа
— жена Тупака Амару II, помогавшая мужу организовывать восстание в восточных районах Перу,
— пояснил Эльмар.
— Народ чтит свою героиню.
— А слева?
— Слева
— еще одна жена или, можно сказать, любовница Тупака Амару, действовавшая на западе Перу.
В правлении сидели два человека. Оба не знали, где находится Nahui, но были рады гостям из России. Бегавшего неподалеку мальчика послали за председателем правления, и вскоре невысокий мужчина в очках и бороде, похожий на постаревшего Че Гевару, до сих пор скрывающегося в лесах Боливии, вошел в свою резиденцию.
– Меня зовут Леонидас,
– представился он.
– Родители следили за борьбой патриотов Греции, понимаете…
– Простите, – спросил Эльмар, – вы не в курсе насчет Nahui?
– Гм, – почесал бородку Леонидас. – У нас нет и не было города Nahui. У нас есть город Huina.
Эльмар прыснул, сдержался и перевел.
— Ну, понятное дело, — сказал я. — Традиционная языческая ситуация. У них там в Nahuiбыл неурожай, они решили отвадить демонов и переименовали город. Поменяли местами слоги. Может такое быть?
— Не уверен, — ответил Эльмар.
— Huinaназывается так уже многие годы. Если быть точным, Sancta Rosa-i-huina. Звучит как «Уинья». Это в десяти минутах езды отсюда, на берегу озера. Но наше озеро совсем не такой формы, как у вас. У вас сосиска, а у нас почти лепешка. Давайте посмотрим по большой карте Перу, где находится точка с вашими координатами. Правда, большая карта есть только в Интернете, а мы опасаемся его включать. Сейчас сезон дождей, а у нас нет громоотвода.
— И что?
— Мы полагаем, что Интернет особенно опасен в грозу,
— С достоинством пояснил Леонидас.
— Но ради гостей из России мы его включим.
Грузился он, как на Таймыре, но минут через пять на гигантской карте Перу обнаружилось искомое озеро. Но располагалось оно в 150 километрах от Помаканчиса в сторону древнего города Пуно.
– Это совсем не тут, — Cказал водитель. – Мы туда не договаривались.
– Да мы заплатим!
– При чем тут «заплатим»? Я так отвезу! Но меня начальство отругает…
– Дальше, чем Nahui, не пошлют, – решительно сказал Эльмар.
– Поехали, ребята, мне уже самому интересно. Но сначала заедем все-таки в Huina. Интересно же, что там может быть. Кстати, Леонидас, почему она так называется?
— С этим местом, — эпически начал Леонидас, — связана красивая легенда. Воинственное племя чанкос до последнего сопротивлялось инкским захватчикам. Чанкос было много, а инкских воинов мало, но инки умели договариваться с камнями. Они обладали даже секретом размягчения камня — многие их скульптуры выполнены явно путем лепки, а не обтесывания. Они знали травку, оживлявшую камень. Поэтому они превратили несколько ближайших камней в воинов и победили чанкос, а вождям, которые сопротивлялись, отрезали уши. При этом остальные чанкос в негодовании кричали: Huina! Huina!— но, поскольку их язык забыт, смысла этого восклицания никто не понимает.
...Дорога в Huinaпролегала по живописному берегу озера. Она была глинистая, проселочная и труднопроходимая после сезона дождей. Если бы не горы вокруг, все, включая запахи, было бы похоже на Простоквашино.
Селение Huina, как выяснилось, состояло из одной улицы. На ней стояло штук двадцать домов, самый облупленный из которых оказался правлением. Эльмар туда сходил. За ним последовал очень грязный мальчик с щербатой улыбкой. Мальчик чуял, где пахнет солем. За соль Эльмар уговорил его и председателя вынести давно хранившуюся в правлении доску-указатель с перечислением окрестных деревень. Раньше она висела на столбе на въезде в поселок Huina. Теперь она стояла в правлении. Нам ее вынесли. Название Sancta Rosa-i-huinaчиталось отчетливо.
– В нашем поселке, – сказал председатель, – заботятся о бедных. Мы часто собираемся в доме собраний и решаем, какой семье надо помочь. Объявляется рабочий день во время выходного – в России, я знаю, тоже так делается, – и все помогают кому-то одному.
Жители поселка Huinaс любопытством нас оглядывали. Неподалеку высилась руина, в которой отрезали уши воинственному племени чанкос.
– Ладно, – решил Эльмар. – Искупаемся в Помаканчисе да поедем Nahui. Клянусь, мы доберемся туда.
До озера Ланге, на берегу которого раскинулся гостеприимный Nahui, оставалось еще километров 150. Надо было свернуть влево от города с романтичным названием Сикуана. В 20 километрах от цели путь нам преградила гигантская каменная осыпь. Бульдозер урчал на дороге, расчищая объезд. Путь нам еще три раза преграждали дорожные работы.
Наконец мы выехали на широкий и ровный проселок, ведущий к берегам длинного озера Ланге, где нам встретились первые прохожие — две женщины, одна из которых немедленно захотела продать нам часть окрестной территории. Она владела поместьем под названием Huase-Huasiи была удивлена, что в такую глушь приехали новые люди. Ясно же, что цель у них одна — прикупить дом и клок земли. А земля тут удивительная, снимают по два урожая чего бы то ни было. Я объяснил ей, что мы — журналисты, приехавшие Nahui.
— Nahui? — протянула она разочарованно. — Обычная деревня... Что там можно купить?
— А далеко еще?
— Да вот спуститесь к речке, перейдете ее по мосту, потом наверх
— и вы на месте. А насчет купить
— подумайте, тут пока дешево. Но, говорят, скоро нефть найдут.
На соседнем берегу, у самого подножия горы, белело одно большое здание, виднелась высокая каменная колокольня — столб с колоколом да росли прямо из земли, как грибы, десятка два саманных домиков, темно-коричневых, крошечных даже вблизи, а на расстоянии казавшихся непригодными для жизни. Все они были крыты пучками сухой травы ича — любимого лакомства здешних лам и альпак.
Около моста через бурную речку нас догнала девушка в красном костюме, с соломенной шляпой за спиной. Она шагала Nahuiкуда уверенней нас.
— Девушка, — взмолились мы, — это Nahui?
— Nahui Chapi, — уточнила она. — Это полное название. Да, я туда иду
— навестить бабушку. Она там живет с моей теткой и ее сыном.
Скоро мы докарабкались до первых домов поселка Nahui. Никакой таблички с его названием тут не было. Вероятно, чужие здесь не ходят, а свои и так все знают.
— Но одна табличка есть, — сказали нам. — На доме собраний.
На облупленном белом доме собраний можно было с трудом разглядеть серебристую табличку, где сообщалось, что община поселка Nahui Chapiблагодарит правительство Перу за помощь в строительстве туалетов. Тут же, на отдельных участках, можно было видеть и туалеты — обычные фанерные скворечники, выкрашенные синим. Видимо, в селении Nahuiжили не очень богато, если правительству пришлось спонсировать это строительство. Мы с Эльмаром сфотографировались на фоне единственной надписи, свидетельствовавшей, что мы попали именно туда.
— А где бабушка?
— Вот тут. Ее зовут Мельчора, пишется Мельхиора. В честь одного из трех волхвов.
Бабушка вышла из домика встретить внучку. На ногах у бабушки были почти сросшиеся с кожей темные сандалии, и казалось, что сама бабушка вырастает из земли. Она вынесла миску бобов, которые лущила, и внучка тут же присела на корточки помочь ей.
В домике бабушки была всего одна комната, служившая также и кухней. В углу висели закопченные чугунки, в другом стоял засаленный матрас, покрытый тряпками, а в третьем лежал сухой навоз лам, сложенный тут же для растопки. Бабушкиной дочки не было дома — она ушла в город Ланге. Вместо плинтуса тянулась странная глиняная труба.
— В ней живет бабушкин домашний куй, — пояснила внучка. — Его откармливают.
Эльмар долго звал куя, чтобы тот вышел завтракать, но тот, видимо, знал, зачем его откармливают, и потому тихо шуршал внутри.
— Бабушка, а сколько тут народу живет?
— Человек до пятидесяти. Большинство в огородах сейчас. В основном старики. Ну, и дети еще с нами. Кто вырастет — уходит работать в город.
— А почему ваше село так называется?
— О, с этим названием связана красивая легенда,
— сказала внучка. — На месте озера был большой инкский город. Его называли Старый Ланге. В нем была богатая свадьба. На свадьбу пришел бог грома, переодетый жалким старичком. Он попросился за стол, но жители города грубо его отвергли. Одна добрая кухарка отвела его в свою каморку, умыла и накормила. И тогда он сказал ей: «добрая женщина, бери детей и беги куда глаза глядят, да только не оглядывайся! Нельзя оглядываться». Она и побежала, но услышала за спиной страшный шум и не выдержала, оглянулась. И тогда раздался громовой голос: «Ньяуи чапи!» — то есть, на языке индейцев кечуа, «Смотри туда!» «Ньяуи» — это вообще «смотри», «вид», «зрелище». А она не могла оторваться и смотрела не туда, а на свой город. На который в этот миг сошел огромный селевой поток. И город покрылся водой и превратился в озеро, и ученые говорят, что на дне озера можно видеть остатки этого богатого города.
А женщина остановилась и смотрела, и тогда бог грома сказал ей: «ну, раз уж ты здесь остановилась, то и живи тут с детьми. А чтобы тебе было что есть, я сделаю эту гору плодородной». И действительно, посмотрите: кругом скалы серые, а эта зеленая.
Местных детей по достижении семи лет собирает автобус и отвозит в школу, что в Ланге. До автобуса они идут около километра. Раз в год, иногда в полгода к жителям поселка заезжает католический священник, отпирает молельный дом с витражными крестами на окнах и проводит службу. За покупками жители ходят в Ланге, что в пяти километрах, а питаются картошкой и бобами. Они владеют секретом высушивания картошки и знают бесконечно много блюд из бобов. Некоторые держат лам — вот как дедушка Руис, который охотно дал нам погладить свою альпаку. У одного жителя поселка есть овца, но есть ее он пока не собирается. Почти у всех — собаки, но так как хозяев часто нет дома, они бегают по поселку и окрестностям, облаивая приезжих. Облаивать, правда, почти некого.
— Интересно, тут хоть телевизор есть?
— Да откуда? Электричество есть, и то не всегда. Ну и ладно. И радио есть, только они его, наверное, не слушают...
Тут в горах загрохотало
.
— Ехать надо, — сказал Эльмар.
— Сезон дождей — не шутки, дорогу так может размыть, что не выберемся.
Запыхавшись, мы взобрались на соседнюю гору, где нас уже ждал рассерженный водитель. Вскоре нам навстречу стали попадаться стада, вышедшие из града. Овцы шли с ледяным крошевом на спинах. Дождь обрушился на нас так внезапно, как это бывает только в южных горах. Машина увязала, бульдозеры теснились на пути, дорожные работы спешно сворачивались, с горы оползали потоки камней и глины. Я впервые понял, что попасть Nahuiтрудно, но вернуться еще трудней. Фотограф проклинал меня. Водитель жевал коку. Эльмар записывал в блокнот красивую местную легенду.
На одном из поворотов раскисшего серпантина я оглянулся на поселок Nahuiв последний раз. Белел молитвенный дом, возвышалась колокольня, и глиняный домик бабушки Мельчоры был почти не виден за пеленой дождя. Но ясно было, что он выстоит. Ведь пойти Nahui — это всего лишь оказаться вне истории, и тогда тебе уже не страшно ничто, потому что из общей жизни ты как бы выпал. Никто в поселке Nahuiне знает, как зовут президента Перу, и никого там не интересует инфляция. Там с XIV века живут добрые люди, готовые накормить путника, работают на полях, растят внуков. И с ними никогда ничего не происходит, потому что бог грома в благодарность спас их, выключив из общего бытия. Теперь с ними никогда ничего не будет — потому что они будут всегда. Все остальные умрут — потому что живут, только в счастливо спасенном поселке Nahuiжизнь остановилась навеки, свелась даже не в круг, а в точку. Мы думаем, что послать туда — обидеть или уязвить. А послать туда — это, может, значит как раз спасти, подарить вечность... хотя Nahuiтакая вечность?
Ради того, чтобы это понять, стоило съездить Nahui.
Селение Nahui
О Nahuiя узнал случайно. Шендерович, идя на выборы в Госдуму, завел Живой Журнал, в котором он комментировал последние события. Кто-то из читателей прислал ему ссылку. Там открывалась карта с изображением горного массива с вытянутым, как сосиска, озером посерединке. На берегу крошечной красной точкой обозначался населенный пункт Nahui (страна Перу). Видимо, Шендеровичу предлагалось туда сходить. Выше сообщались точные географические координаты населенного пункта (14° 24'южной широты, 71° 17'западной долготы), высота над уровнем моря (4,208 метров), расстояние до ближайшего аэропорта (около 200 км).
Идея посетить Nahuiказалась мне сначала абсурдной. Мне представлялся сюжет в духе «Соляриса» — я вхожу в населенный пункт Nahui, и меня тотчас же толпой обступают бледные тени всех, кого я в разное время туда послал…
В агентстве «Аэрос-трэвел» перуанскими турами единолично занимается Галя Бросалина.
— Вы хотите посмотреть исток Амазонки? — с готовностью спросила она. — Океан?
— Нет,
— выдавил я.
— Мне надо... другое.
— Кока растет на севере, ввоз в Россию проблематичен.
— Да не кока!
— воскликнул я с досадой.
— Простите меня, Галя, я хочу съездить Nahui.
Через два дня Галя перезвонила. Она сообщила, что в департаменте Куско про него никто не слышал, но обещали узнать. Раз уж я буду в Куско, они готовы устроить мне поездку в Священную долину инков, в упомянутую древнюю столицу Мачу-Пикчу и обзорную экскурсию по Лиме. Сумма, названная Галей, оказалась не так уж и обременительна. Тем более что «Собеседник» согласился частично спонсировать мою поездку Nahui.
Еще через неделю Галя сообщила, что после опросов местного населения удалось идентифицировать озеро и гору. Гора тоже называется Nahui, а озеро носит красивое имя Помаканчис. Один из гидов вроде слышал, где это находится, и готов на целый день свозить меня в загадочное место. Правда, в Перу удивились, что иностранец хочет заехать туда. Что значит это название для русского сердца, Галя объяснять не стала.
Перу – дешевая страна. Пакетик сушеных листьев коки стоит пять солей, а хватает его надолго. Лично я горячо выступаю за то, чтобы разрешить ввоз коки в Россию. Если хоть пять минут пожевать ее листья, испытываешь колоссальную бодрость и интеллектуальный подъем. На вкус – вроде заварки.
Куй, писка и Huina
В Перу много интересного. Главный алкогольный напиток — писка. Это желтоватая виноградная водка градусов под 45. Главное блюдо, подаваемое к писке или без нее, называется куй. Куй — местное обозначение морской свинки, священного животного инков. Зовется оно так потому, что, по уверениям перуанцев, во время своего сосредоточенного бега пищит «куй, куй, куй!» Но мне всегда слышалось «ой, ой, ой!»
В Куско нам выделили прекрасного гида Эльмара Кареньо. Он учился в Донецке на металлурга, женился там и устроился работать на местный комбинат. После распада СССР комбинат закрылся, и Эльмар с женой и дочкой уехал в Куско. Здесь он работал переводчиком, а потом подался в гиды. Экс-советских он очень любит и в душе остается гораздо большим уроженцем Донецка, нежели даже его жена. Сильнее коки он любит семечки и сало. Правда, Перу — родина и подсолнуха тоже, но местный подсолнух Эльмару кажется жестким. И жарить его здесь не умеют.
Эльмар запасся схемой расположения города Nahui, выкачанной из Интернета, и 30 января мы выехали на берег озера Помаканчис — километрах в 150 от Куско. На въезде в одноименный поселок располагалась скромная карта, на которой никакого Nahui не было. Вокруг Эльмара собрались индейцы — сюда давно не заезжали новые люди. Эльмар спросил про Nahui. Все стали показывать в разные стороны. Никто не знал такого города, но название слышали. Одни говорили, что это очень далеко отсюда, другие — что очень близко, а третьи утверждали, что могут за ничтожную сумму показать его руины.
— Ладно, — сказал Эльмар. — Поехали в администрацию.
Администрация поселка Помаканчис располагалась на центральной площади, в двухэтажном деревянном доме, похожем на правление среднего садоводческого товарищества. В Перу все главные площади квадратные и обязательно называются Placa del Armas — площадь вооружения. Это потому, что испанцы все время воевали и в центре города собирали ополчение. В поселке Помаканчис ополчение, судя по всему, не собиралось давно. В центре квадрата стояли три позолоченных бюста, ослепительно сверкавших на утреннем солнышке.
— Это Тупак Амару II, поднявший восстание против испанского владычества, — гордо сказал Эльмар. — Наш Емельян Пугачев. Восстание было жестоко подавлено, но народ помнит своего героя.
— Интересно,
— сказал я.
— А справа кто?
— Справа
— жена Тупака Амару II, помогавшая мужу организовывать восстание в восточных районах Перу,
— пояснил Эльмар.
— Народ чтит свою героиню.
— А слева?
— Слева
— еще одна жена или, можно сказать, любовница Тупака Амару, действовавшая на западе Перу.
В правлении сидели два человека. Оба не знали, где находится Nahui, но были рады гостям из России. Бегавшего неподалеку мальчика послали за председателем правления, и вскоре невысокий мужчина в очках и бороде, похожий на постаревшего Че Гевару, до сих пор скрывающегося в лесах Боливии, вошел в свою резиденцию.
– Меня зовут Леонидас,
– представился он.
– Родители следили за борьбой патриотов Греции, понимаете…
– Простите, – спросил Эльмар, – вы не в курсе насчет Nahui?
– Гм, – почесал бородку Леонидас. – У нас нет и не было города Nahui. У нас есть город Huina.
Эльмар прыснул, сдержался и перевел.
— Ну, понятное дело, — сказал я. — Традиционная языческая ситуация. У них там в Nahuiбыл неурожай, они решили отвадить демонов и переименовали город. Поменяли местами слоги. Может такое быть?
— Не уверен, — ответил Эльмар.
— Huinaназывается так уже многие годы. Если быть точным, Sancta Rosa-i-huina. Звучит как «Уинья». Это в десяти минутах езды отсюда, на берегу озера. Но наше озеро совсем не такой формы, как у вас. У вас сосиска, а у нас почти лепешка. Давайте посмотрим по большой карте Перу, где находится точка с вашими координатами. Правда, большая карта есть только в Интернете, а мы опасаемся его включать. Сейчас сезон дождей, а у нас нет громоотвода.
— И что?
— Мы полагаем, что Интернет особенно опасен в грозу,
— С достоинством пояснил Леонидас.
— Но ради гостей из России мы его включим.
Грузился он, как на Таймыре, но минут через пять на гигантской карте Перу обнаружилось искомое озеро. Но располагалось оно в 150 километрах от Помаканчиса в сторону древнего города Пуно.
– Это совсем не тут, — Cказал водитель. – Мы туда не договаривались.
– Да мы заплатим!
– При чем тут «заплатим»? Я так отвезу! Но меня начальство отругает…
– Дальше, чем Nahui, не пошлют, – решительно сказал Эльмар.
– Поехали, ребята, мне уже самому интересно. Но сначала заедем все-таки в Huina. Интересно же, что там может быть. Кстати, Леонидас, почему она так называется?
— С этим местом, — эпически начал Леонидас, — связана красивая легенда. Воинственное племя чанкос до последнего сопротивлялось инкским захватчикам. Чанкос было много, а инкских воинов мало, но инки умели договариваться с камнями. Они обладали даже секретом размягчения камня — многие их скульптуры выполнены явно путем лепки, а не обтесывания. Они знали травку, оживлявшую камень. Поэтому они превратили несколько ближайших камней в воинов и победили чанкос, а вождям, которые сопротивлялись, отрезали уши. При этом остальные чанкос в негодовании кричали: Huina! Huina!— но, поскольку их язык забыт, смысла этого восклицания никто не понимает.
...Дорога в Huinaпролегала по живописному берегу озера. Она была глинистая, проселочная и труднопроходимая после сезона дождей. Если бы не горы вокруг, все, включая запахи, было бы похоже на Простоквашино.
Селение Huina, как выяснилось, состояло из одной улицы. На ней стояло штук двадцать домов, самый облупленный из которых оказался правлением. Эльмар туда сходил. За ним последовал очень грязный мальчик с щербатой улыбкой. Мальчик чуял, где пахнет солем. За соль Эльмар уговорил его и председателя вынести давно хранившуюся в правлении доску-указатель с перечислением окрестных деревень. Раньше она висела на столбе на въезде в поселок Huina. Теперь она стояла в правлении. Нам ее вынесли. Название Sancta Rosa-i-huinaчиталось отчетливо.
– В нашем поселке, – сказал председатель, – заботятся о бедных. Мы часто собираемся в доме собраний и решаем, какой семье надо помочь. Объявляется рабочий день во время выходного – в России, я знаю, тоже так делается, – и все помогают кому-то одному.
Жители поселка Huinaс любопытством нас оглядывали. Неподалеку высилась руина, в которой отрезали уши воинственному племени чанкос.
– Ладно, – решил Эльмар. – Искупаемся в Помаканчисе да поедем Nahui. Клянусь, мы доберемся туда.
Ни конному, ни пешему
До озера Ланге, на берегу которого раскинулся гостеприимный Nahui, оставалось еще километров 150. Надо было свернуть влево от города с романтичным названием Сикуана. В 20 километрах от цели путь нам преградила гигантская каменная осыпь. Бульдозер урчал на дороге, расчищая объезд. Путь нам еще три раза преграждали дорожные работы.
Наконец мы выехали на широкий и ровный проселок, ведущий к берегам длинного озера Ланге, где нам встретились первые прохожие — две женщины, одна из которых немедленно захотела продать нам часть окрестной территории. Она владела поместьем под названием Huase-Huasiи была удивлена, что в такую глушь приехали новые люди. Ясно же, что цель у них одна — прикупить дом и клок земли. А земля тут удивительная, снимают по два урожая чего бы то ни было. Я объяснил ей, что мы — журналисты, приехавшие Nahui.
— Nahui? — протянула она разочарованно. — Обычная деревня... Что там можно купить?
— А далеко еще?
— Да вот спуститесь к речке, перейдете ее по мосту, потом наверх
— и вы на месте. А насчет купить
— подумайте, тут пока дешево. Но, говорят, скоро нефть найдут.
На соседнем берегу, у самого подножия горы, белело одно большое здание, виднелась высокая каменная колокольня — столб с колоколом да росли прямо из земли, как грибы, десятка два саманных домиков, темно-коричневых, крошечных даже вблизи, а на расстоянии казавшихся непригодными для жизни. Все они были крыты пучками сухой травы ича — любимого лакомства здешних лам и альпак.
Около моста через бурную речку нас догнала девушка в красном костюме, с соломенной шляпой за спиной. Она шагала Nahuiкуда уверенней нас.
— Девушка, — взмолились мы, — это Nahui?
— Nahui Chapi, — уточнила она. — Это полное название. Да, я туда иду
— навестить бабушку. Она там живет с моей теткой и ее сыном.
Скоро мы докарабкались до первых домов поселка Nahui. Никакой таблички с его названием тут не было. Вероятно, чужие здесь не ходят, а свои и так все знают.
— Но одна табличка есть, — сказали нам. — На доме собраний.
На облупленном белом доме собраний можно было с трудом разглядеть серебристую табличку, где сообщалось, что община поселка Nahui Chapiблагодарит правительство Перу за помощь в строительстве туалетов. Тут же, на отдельных участках, можно было видеть и туалеты — обычные фанерные скворечники, выкрашенные синим. Видимо, в селении Nahuiжили не очень богато, если правительству пришлось спонсировать это строительство. Мы с Эльмаром сфотографировались на фоне единственной надписи, свидетельствовавшей, что мы попали именно туда.
— А где бабушка?
— Вот тут. Ее зовут Мельчора, пишется Мельхиора. В честь одного из трех волхвов.
Бабушка вышла из домика встретить внучку. На ногах у бабушки были почти сросшиеся с кожей темные сандалии, и казалось, что сама бабушка вырастает из земли. Она вынесла миску бобов, которые лущила, и внучка тут же присела на корточки помочь ей.
В домике бабушки была всего одна комната, служившая также и кухней. В углу висели закопченные чугунки, в другом стоял засаленный матрас, покрытый тряпками, а в третьем лежал сухой навоз лам, сложенный тут же для растопки. Бабушкиной дочки не было дома — она ушла в город Ланге. Вместо плинтуса тянулась странная глиняная труба.
— В ней живет бабушкин домашний куй, — пояснила внучка. — Его откармливают.
Эльмар долго звал куя, чтобы тот вышел завтракать, но тот, видимо, знал, зачем его откармливают, и потому тихо шуршал внутри.
— Бабушка, а сколько тут народу живет?
— Человек до пятидесяти. Большинство в огородах сейчас. В основном старики. Ну, и дети еще с нами. Кто вырастет — уходит работать в город.
— А почему ваше село так называется?
— О, с этим названием связана красивая легенда,
— сказала внучка. — На месте озера был большой инкский город. Его называли Старый Ланге. В нем была богатая свадьба. На свадьбу пришел бог грома, переодетый жалким старичком. Он попросился за стол, но жители города грубо его отвергли. Одна добрая кухарка отвела его в свою каморку, умыла и накормила. И тогда он сказал ей: «добрая женщина, бери детей и беги куда глаза глядят, да только не оглядывайся! Нельзя оглядываться». Она и побежала, но услышала за спиной страшный шум и не выдержала, оглянулась. И тогда раздался громовой голос: «Ньяуи чапи!» — то есть, на языке индейцев кечуа, «Смотри туда!» «Ньяуи» — это вообще «смотри», «вид», «зрелище». А она не могла оторваться и смотрела не туда, а на свой город. На который в этот миг сошел огромный селевой поток. И город покрылся водой и превратился в озеро, и ученые говорят, что на дне озера можно видеть остатки этого богатого города.
А женщина остановилась и смотрела, и тогда бог грома сказал ей: «ну, раз уж ты здесь остановилась, то и живи тут с детьми. А чтобы тебе было что есть, я сделаю эту гору плодородной». И действительно, посмотрите: кругом скалы серые, а эта зеленая.
Местных детей по достижении семи лет собирает автобус и отвозит в школу, что в Ланге. До автобуса они идут около километра. Раз в год, иногда в полгода к жителям поселка заезжает католический священник, отпирает молельный дом с витражными крестами на окнах и проводит службу. За покупками жители ходят в Ланге, что в пяти километрах, а питаются картошкой и бобами. Они владеют секретом высушивания картошки и знают бесконечно много блюд из бобов. Некоторые держат лам — вот как дедушка Руис, который охотно дал нам погладить свою альпаку. У одного жителя поселка есть овца, но есть ее он пока не собирается. Почти у всех — собаки, но так как хозяев часто нет дома, они бегают по поселку и окрестностям, облаивая приезжих. Облаивать, правда, почти некого.
— Интересно, тут хоть телевизор есть?
— Да откуда? Электричество есть, и то не всегда. Ну и ладно. И радио есть, только они его, наверное, не слушают...
Тут в горах загрохотало
.
— Ехать надо, — сказал Эльмар.
— Сезон дождей — не шутки, дорогу так может размыть, что не выберемся.
Запыхавшись, мы взобрались на соседнюю гору, где нас уже ждал рассерженный водитель. Вскоре нам навстречу стали попадаться стада, вышедшие из града. Овцы шли с ледяным крошевом на спинах. Дождь обрушился на нас так внезапно, как это бывает только в южных горах. Машина увязала, бульдозеры теснились на пути, дорожные работы спешно сворачивались, с горы оползали потоки камней и глины. Я впервые понял, что попасть Nahuiтрудно, но вернуться еще трудней. Фотограф проклинал меня. Водитель жевал коку. Эльмар записывал в блокнот красивую местную легенду.
На одном из поворотов раскисшего серпантина я оглянулся на поселок Nahuiв последний раз. Белел молитвенный дом, возвышалась колокольня, и глиняный домик бабушки Мельчоры был почти не виден за пеленой дождя. Но ясно было, что он выстоит. Ведь пойти Nahui — это всего лишь оказаться вне истории, и тогда тебе уже не страшно ничто, потому что из общей жизни ты как бы выпал. Никто в поселке Nahuiне знает, как зовут президента Перу, и никого там не интересует инфляция. Там с XIV века живут добрые люди, готовые накормить путника, работают на полях, растят внуков. И с ними никогда ничего не происходит, потому что бог грома в благодарность спас их, выключив из общего бытия. Теперь с ними никогда ничего не будет — потому что они будут всегда. Все остальные умрут — потому что живут, только в счастливо спасенном поселке Nahuiжизнь остановилась навеки, свелась даже не в круг, а в точку. Мы думаем, что послать туда — обидеть или уязвить. А послать туда — это, может, значит как раз спасти, подарить вечность... хотя Nahuiтакая вечность?
Ради того, чтобы это понять, стоило съездить Nahui.
↧
Разве Германия не республика?
Судя по названию — да. Хоть ГДР, хоть ФРГ. Даже спорная Остмарка — и та республика, правда, с мая 1945 года — Австрийская. И по конституции тоже республиканская система правления. Откуда же взялась прынцесса? Я там, понимаю, в Британии или Испании, которые так и не познали радостей республиканского строя...
Или это просто плохой перевод с английского, типа, на самом же деле тётка просто имеет дворянский титул княжны или княгини, сохранившийся со времён до эпохи исторического материализма, и титул этот в республике никак не котируется и не кошкируется?
Или это просто плохой перевод с английского, типа, на самом же деле тётка просто имеет дворянский титул княжны или княгини, сохранившийся со времён до эпохи исторического материализма, и титул этот в республике никак не котируется и не кошкируется?
В Шотландии перед судом предстала немецкая принцесса Теодора Сайн-Витгенштейн, пишет The Scotsman. Во время вечеринки в городе Данди ее высочество устроила частичный стриптиз и позволила себе расистские замечания.
В ходе заседания было заявлено, что Сайн-Витгенштейн окончила Сент-Эндрюсский университет. Принцесса вернулась в Шотландию, чтобы встретиться с друзьями и посетить вечеринку по случаю «Октоберфеста».
К концу вечера ее высочество попыталась частично обнажиться, после чего ее отвели в комнату первой помощи. Там Сайн-Витгенштейн заявила местной сотруднице Фаре Ясмин Хусейн: «Сегодня утром я делала маникюр и думала, как много мусульман я могу убить». Кроме того, при задержании принцесса оказала сопротивление полиции.
Как отмечает издание, ее высочеству пришлось ждать своего судебного заседания в общей очереди вместе с ворами и наркоманами. В общей сложности Сайн-Витгенштейн оштрафована на одну тысячу фунтов стерлингов.
В ходе заседания было заявлено, что Сайн-Витгенштейн окончила Сент-Эндрюсский университет. Принцесса вернулась в Шотландию, чтобы встретиться с друзьями и посетить вечеринку по случаю «Октоберфеста».
К концу вечера ее высочество попыталась частично обнажиться, после чего ее отвели в комнату первой помощи. Там Сайн-Витгенштейн заявила местной сотруднице Фаре Ясмин Хусейн: «Сегодня утром я делала маникюр и думала, как много мусульман я могу убить». Кроме того, при задержании принцесса оказала сопротивление полиции.
Как отмечает издание, ее высочеству пришлось ждать своего судебного заседания в общей очереди вместе с ворами и наркоманами. В общей сложности Сайн-Витгенштейн оштрафована на одну тысячу фунтов стерлингов.
↧
Бодун — это хорошо
Потому что он защищает от развития алкоголизма, добавляя бочку дёгтя к ложке мёда в виде эйфории от бухания. Есть даже структура мозга, отвечающая за это.
Большинство из нас испытывали то самое чувство, когда, просыпаясь с утра после шумного алкогольного празднования с тошнотой и дикой головной болью, мы себе обещаем, что «такое больше не повторится».
Недавно учёные-неврологи из Университета Юты обнаружили те области мозга, которые отвечают за состояние похмелья. По мнению исследователей, именно этот фактор способствует тому, чтобы человек старался контролировать количество выпитого и не употреблял алкоголь слишком часто, пишет Daily Mail.
По мнению учёных, их открытие может в дальнейшем помочь в лечении алкоголизма.
Исследование возглавлял профессор Шариф Таха, опыты проводились на крысах.
Исследование наглядно показало, что когда у крыс отключалась область головного мозга, называемая «боковая уздечка», они могли употреблять всё больше алкоголя, не испытывая затем похмелья. Но вместе с тем, отсутсвие похмелья приводило к тому, что животные уже не могли себя контролировать и избегать злоупотреблений.
По мнению учёных, те люди, у кого эта часть мозга не выполняет свою функцию «раскаяния» должным образом, более склонны к алкоголизму.
Недавно учёные-неврологи из Университета Юты обнаружили те области мозга, которые отвечают за состояние похмелья. По мнению исследователей, именно этот фактор способствует тому, чтобы человек старался контролировать количество выпитого и не употреблял алкоголь слишком часто, пишет Daily Mail.
По мнению учёных, их открытие может в дальнейшем помочь в лечении алкоголизма.
Исследование возглавлял профессор Шариф Таха, опыты проводились на крысах.
Исследование наглядно показало, что когда у крыс отключалась область головного мозга, называемая «боковая уздечка», они могли употреблять всё больше алкоголя, не испытывая затем похмелья. Но вместе с тем, отсутсвие похмелья приводило к тому, что животные уже не могли себя контролировать и избегать злоупотреблений.
По мнению учёных, те люди, у кого эта часть мозга не выполняет свою функцию «раскаяния» должным образом, более склонны к алкоголизму.
↧
О картошке
Был период, когда крестьяне отвергали картофель и их силой заставляли сажать его. Потом, вроде, всё устаканилось, и лишь часть старообрядцев избегает эту культуру (а также кофе, чай, помидоры, табак, кукурузу — в общем, всё, с чем познакомились при царях Алексее и Петре). Но их мало, и живут они где-то посреди тайги, где их время от времени откапывают журналисты.
Картошка известна тем, что с единицы площади даёт в 18 раз больше хавки по массе, чем пшеница, а по калорийности — в 4 раза больше. Приходилось читать свидетельства (правда, в художественной литературе), что когда в 1933 году на фоне неурожая правительство выгребло у колхозников всё зерно для выполнения экспортных обязательств (я не верю в то, что Сталин поставил задачу истребить украинцев, просто индустриализацию творили совершенно петровскими методами, не считаясь с потерями — впрочем, иных методов при том ограничении времени и не было), соседи украинцев — белорусы — избежали голодной смерти благодаря картошке: на экспорт она не шла, так что её не отбирали под нуль, и они смогли пережить голодный год, питаясь исключительно клубнями.
Картофель беден белками, но этот минус покрывается тем, что часть урожая можно пустить на корм скоту, выращивать тех же свиней, кормя их клубнями и очистками, а потом восполнять дефицит белков свинским мясом, а в великий пост — грибами (примем во внимание то, что дореволюционные крестьяне полностью соблюдали православные обряды, хотя едва ли хорошо разбирались в вопросах собственного вероучения).
С другой стороны, в Российской империи регулярно случались голодные годы, в том числе и с обильными человеческими жертвами. И главной причиной являлся неурожай зерновых. Широко известен голод 1891 года, когда в сборе денег на помощь голодающим участвовали Толстой и Чехов.
Так вот, возникает вопрос: почему русские крестьяне не стали подобно белорусам и полякам «хеджировать риски» зернового хозяйства, отдавая часть площадей под картошку, на которой можно перетоптаться до следующего урожая, если вдруг рожь или пшеница не уродились? Почему-то не припоминается из классики ничего о том, что они её сажали и выращивали (хотя любой человек, получавший верхнее образование в 70-80-е годы в РСФСР, подтвердит, что даже на неплодородных почвах русского Нечерноземья она вполне растёт, иначе на фига бы его отрывали от занятий в сентябре и гнали в колхоз на уборку этой культуры?). Пшеница, овёс и рожь упоминаются при описании жизни деревень часто, можно прочитать про горох, про огородные культуры вроде капусты или репы, про сенокосы, а о картошке — какой-то заговор молчания...
Картошка известна тем, что с единицы площади даёт в 18 раз больше хавки по массе, чем пшеница, а по калорийности — в 4 раза больше. Приходилось читать свидетельства (правда, в художественной литературе), что когда в 1933 году на фоне неурожая правительство выгребло у колхозников всё зерно для выполнения экспортных обязательств (я не верю в то, что Сталин поставил задачу истребить украинцев, просто индустриализацию творили совершенно петровскими методами, не считаясь с потерями — впрочем, иных методов при том ограничении времени и не было), соседи украинцев — белорусы — избежали голодной смерти благодаря картошке: на экспорт она не шла, так что её не отбирали под нуль, и они смогли пережить голодный год, питаясь исключительно клубнями.
Картофель беден белками, но этот минус покрывается тем, что часть урожая можно пустить на корм скоту, выращивать тех же свиней, кормя их клубнями и очистками, а потом восполнять дефицит белков свинским мясом, а в великий пост — грибами (примем во внимание то, что дореволюционные крестьяне полностью соблюдали православные обряды, хотя едва ли хорошо разбирались в вопросах собственного вероучения).
С другой стороны, в Российской империи регулярно случались голодные годы, в том числе и с обильными человеческими жертвами. И главной причиной являлся неурожай зерновых. Широко известен голод 1891 года, когда в сборе денег на помощь голодающим участвовали Толстой и Чехов.
Так вот, возникает вопрос: почему русские крестьяне не стали подобно белорусам и полякам «хеджировать риски» зернового хозяйства, отдавая часть площадей под картошку, на которой можно перетоптаться до следующего урожая, если вдруг рожь или пшеница не уродились? Почему-то не припоминается из классики ничего о том, что они её сажали и выращивали (хотя любой человек, получавший верхнее образование в 70-80-е годы в РСФСР, подтвердит, что даже на неплодородных почвах русского Нечерноземья она вполне растёт, иначе на фига бы его отрывали от занятий в сентябре и гнали в колхоз на уборку этой культуры?). Пшеница, овёс и рожь упоминаются при описании жизни деревень часто, можно прочитать про горох, про огородные культуры вроде капусты или репы, про сенокосы, а о картошке — какой-то заговор молчания...
↧
↧
Так подумалось
, чьими стараниями был создан предлог для начала Первой мировой войны (глубинные причины войны, понятно, к сербам отношения вообще не имеют), поставили к стенке сами Карагеоргиевичи. Хотя он расчистил им путь на трон. Причём расстреливали полковника в пригороде Салоник, на территории Греции, ибо одним из первых последствий войны стала полная ликвидация сербской государственности и бегство руководства королевства на греческий о. Корфу.
«Авантюрист бонапартистского склада и патриотический фразёр, Драгутин Димитриевич-Апис активно эксплуатировал идею политического объединения южных славян» (Апис — гимназическая кличка Димитриевича — прим.![]()
steissd).
«Весной 1914 года, Апис решил, что эрцгерцог Франц-Фердинанд, наследник австрийского престола, должен умереть. Причиной такого выбора, очевидно, были намерения эрцгерцога реформировать Австро-Венгерскую империю в сторону расширения прав проживавших в ней славян, что представляло определённую угрозу для панславизма и югославизма. После того, как было объявлено о запланированном визите Франц-Фердинанда в Сараево в конце июня, — был составлен и план его убийства» (то есть, объективно, положение славян должно было улучшиться, но для людей типа Димитриевича чем хуже, тем лучше — прим.![]()
steissd).
Казалось бы, при чём тут Гиркин?
«Авантюрист бонапартистского склада и патриотический фразёр, Драгутин Димитриевич-Апис активно эксплуатировал идею политического объединения южных славян» (Апис — гимназическая кличка Димитриевича — прим.
steissd).«Весной 1914 года, Апис решил, что эрцгерцог Франц-Фердинанд, наследник австрийского престола, должен умереть. Причиной такого выбора, очевидно, были намерения эрцгерцога реформировать Австро-Венгерскую империю в сторону расширения прав проживавших в ней славян, что представляло определённую угрозу для панславизма и югославизма. После того, как было объявлено о запланированном визите Франц-Фердинанда в Сараево в конце июня, — был составлен и план его убийства» (то есть, объективно, положение славян должно было улучшиться, но для людей типа Димитриевича чем хуже, тем лучше — прим.
steissd).Казалось бы, при чём тут Гиркин?
↧
С Интернационалом...
Для начала — цитата.
![Яндекс.Метрика]( "Яндекс.Метрика: данные за сегодня (просмотры, визиты и уникальные посетители)")
![]()
— Еще одно извлечение: «Суровая дисциплина отряда основывалась, с одной стороны, на характере вождя, с другой — на интернациональном, так сказать, составе его, Там были батальоны китайцев, афганцев и сербов. Это укрепляло положение атамана. В случае необходимости китайцы без особого смущения расстреливали русских, афганцы — китайцев и наоборот». Вы это подтверждаете?
— Да, подтверждаю.
— Да, подтверждаю.
А кто командир отряда? Может, командарм Иона Якир, которому любят ставить в строку присутствие китайцев в отряде времён Гражданской войны. А вот хрен там. Генерал-майор, дворянин, колчаковец Борис Владимирович Анненков. Так шта, все хороши, когда спят зубами к стенке...
↧
Arbeit macht frei...
...или как прялка помогла американцам получить свободу.
В мире принято считать, что бойкот чая положил начало борьбе американских колоний за независимость от Англии. Однако в 1760-х годах на чай приходилось только 7.7% импорта в Америку, тогда как на ткани и пряжу — около 36%. Именно «текстильный бойкот» стал самой действенной формой борьбы колонистов против Англии. Решающая роль тут была за женщинами, принявшимся самим обшивать свои семьи.
В результате англо—франко—индейской войны в Северной Америке (1756-65 годы) у английской казны образовался большой долг. Правительство во главе с канцлером казначейства Джорджем Гренвиллем решило, что будет справедливо, если колонии заплатят свою долю. С этой целью парламентом были приняты Сахарный (1764), Денежный (1764), Квартирный (1765), Гербовый (1765) и другие акты для колоний. Гербовый сбор был первым прямым налогом, введенным английским парламентом в колониях. Законы вызвали бурный массовый протест под лозунгом, произнесённым Джеймсом Отисом: «Нет налогам без представительства».
Колонии заключили между собой «Соглашение об отказе от импорта» и объявили бойкот значительному числу английских товаров. Одновременно во многих городах возникли тайные общества (среди них «Сыны Свободы»), которые сурово следили за соблюдением бойкота.
Движение против импортных товаров оказалось очень действенным способом борьбы против законов метрополии. Но бойкоты не могли быть успешными без поддержки широких масс колонистов, в особенности женщин. «Патриотизм женского пола, — написала Абигайль Адамс (жена будущего второго президента США), — наиболее бескорыстная из добродетелей. Лишённые прав, доступа к официальным постам, мы не можем быть связаны с действиями правительства и занять почётное место в них. Мы лишены права голоса, вынуждены подчиняться навязанным нам законам, разве этого недостаточно, чтобы мы сделались безразличными к общественному благу? Но вся история в целом, и каждый век в отдельности демонстрируют высокие примеры патриотизма женщин, которые в описанных условиях равны героизму».
В американских исследованиях по истории женщин очень распространены такие точки зрения: «поскольку именно женщины в первую очередь отвечали за еду и питьё на столе, то бойкот стал исключительно женским проявлением патриотизма»; «когда появился призыв к бойкоту, женщины стали решающими участниками организованной оппозиции»; «как семейные покупательницы, женщины были ключевыми участниками игнорирования английских товаров».
С осени 1765 года антиимпортная кампания приобрела всеобщий характер. Американки от Массачусетса до Южной Каролины собирались в патриотические сообщества (некоторые называли себя «Дочери свободы») и договаривались не покупать одежду и чай из Британии. Женщины превратили свои частные действия в общественные, подчёркивая их политическое значение.
В популярной истории это движение запомнилось как «чайное» — американцы игнорировали покупку импортного чая. Однако на чай приходилась не самая большая доля импорта. Куда важнее оказался бойкот покупок тканей и пряжи. Так, в 1768 году из общего объёма товаров на сумму около 2.2 млн фунтов-стерлингов, легально ввезённых в колонии, шерстяная ткань составляла 19.7%, льняная — 15.9%, а чай — только 7.7%.
Во многих городах Новой Англии женщины собирались на «прядильные посиделки», которые привлекали многих зрителей. Такая форма совместного труда не была чем-то новым, соседки и раньше совместно вязали или пряли, чтобы поговорить во время работы. Но теперь акции «прядущих пчёл» (они получили такое название) приобрели другой характер и смысл — демонстративное изготовление нити для домотканой одежды.
Питер Оливер в своей «Истории Американской революции» написал: «Диссидентствующие священники взялись за работу, восхваляя это производство вместо Господа. Они благословили его, и женщины и дети в домах и вне их взялись за прялки и стали вращать их, как вызов Великобритании». 4 марта 1766 года в Провиденсе (Род-Айленд) 18 «Дочерей свободы» «из благополучных семей» встретились в доме местного священника Эфраима Боуэна для совместного прядения, а затем обеда без употребления чая. Они заявили, что «Гербовый акт» является незаконным», что они не будут «покупать английскую ткань, пока он не будет отменён, и что «они с презрением относятся ко всем, кто его поддерживает».
В Роули (Массачусетс) «встретились 33 почтенные леди города со своими прялками, чтобы провести прядильные соревнования в доме преподобного Джедиа Джевелла. За час до заката они вышли из дома в самодельных платьях, чтобы вместе пообедать. После этого мистер Джевелл в присутствии многих зрителей произнес проповедь на тему из «Послания к римлянам» (12:2) «Без лени с пламенным духом служить Господу».
44 жительницы Нортборо (Массачусетс) сделали за день «2223 мотка льняной кудели и нити, одну простыню и два полотенца, которые отдали священнику, в чьём доме собрались. Он произнёс для них проповедь на тему из «Исхода» (35:25) «И все женщины, мудрые сердцем, пряли своими руками и приносили пряжу». Эти американки были солидарны с президентом и студентами первого набора колледжа Род-Айленда (ныне Брауновский университет), которые ходили в домотканой одежде. В таком же виде пришел на получение дипломов один из выпускных классов Гарварда. Часть «прядущих пчел» относилась к этой работе как к благотворительной деятельности в пользу бедных, больных и вдовых, для кого бойкот был особенно тяжёл.
В 1766 году гербовый сбор был отменён, а таможенные законы смягчены. Но при этом колонии получили «политическую пощёчину» в виде «Разъяснительного акта», закреплявшего за британским правительством полномочия устанавливать в колониях законы «во всех случаях». Уже в следующем 1767 г. английский парламент принял законы Тауншенда, определившие налоговые ставки на стекло, свинец, краску, бумагу, чай и др. товары. Среди них были и полотно, шёлк, пряжа.
В самих колониях текстильное производство было представлено в основном «домашним ремеслом» — домохозяйства производили шерсть и лён, которую хозяйки превращали в пряжу и нить. В начале XVIII века около 50% американских домов имели прялки, ко времени революции — 70%, ручные ткацкие станки были всего в 5-10% хозяйств. Из части нити женщины вязали носки, перчатки, полотенца, остальную продавали, покупая готовое полотно (для полноценной работы одной ткачихи нужна была нить от 10-12 прях). В год на одном станке обычно изготовлялось 150 ярдов ткани (около 135 м), для чего требовалось около 200 часов рабочего времени. Из полотна каждая хозяйка самостоятельно шила одежду, бельё, кухонные и постельные принадлежности для всей семьи. Лишь иногда более состоятельные семьи заказывали верхнюю одежду у портных или более опытных швей.
Трудоемкость получения материи и изделий из неё была крайне велика, поэтому они очень ценились. Около 60% описей имущества в завещаниях XVIII века в Массачусетсе называют одежду и постели следующими за землёй и домом. К середине XVIII века ситуация изменилась, американцы стали покупать английские ткани — более дешёвые и качественные.
В газетах появилась масса сообщений о проведённых «прядильных посиделках». В марте 1768 года 10 женщин — «прядущих пчёл» собрались в Дирфилде; в мае 25 женщин — в Ньюберипорте; в августе — 25 в Бифилде, и т.д. (всего — более чем в ста городах Америки).
В Глочестрере, Чебако, Лайнбруке, Ньюберипорте, Брентри и Роули после «посиделок» состоялись проповеди, в Брентри затем последовала ещё и процессия по улицам, а в Роули — совместное со зрителями распевание гимнов. В Дорчестере и Брукфилде «прядильные пчёлы» расселись на лужайках возле домов священников, что привлекло к событиям дополнительное внимание. 26 апреля 1769 года проповедник из Ньюпорта Эзра Стайлс записал в своем дневнике: «прядильные соревнования в моём доме — 37 прялок; женщины принесли свою кудель и изготовили 94 мотка льняной нити (по 15 отрезков, связанных вместе в каждом). В течение дня было около 600 зрителей». Следующий раз было «92 женщины, которые принесли 70 прялок; с рассвета. отдыхая и помогая друг другу, сделали 170 мотков».
Essex Gazetteв мае 1769 года сообщала о «Дочерях свободы», послуживших своей стране работой с 6 утра до 6 вечера». Одна из женщин в Брукфилде (Нью-Гемпшир), мать большого семейства, встав очень рано, «сделала домашние дела, затем проехала две мили верхом, привезла с собой прялку, просидела за ней с 9 утра до 7 вечера, изготовив 53 мотка нити, а затем уехала домой на вечернюю дойку».
На такие поступки поэты откликались патриотическими строками, вдохновлявшими женщин на продолжение борьбы:
Товар заморский не берёшь Ты, гордая душой!
Лишь свой, родной товар хорош!
Разумен выбор твой!
Трудись, любезная жена,
Плоды трудов раздай —
И люди скажут: вот она,
С любимой всюду рай!
Оденет всю свою семью,
Себя принарядит,
Трудом и добродетелью Страну освободит!
В июне 1769 года 22-летняя Черити Кларк писала своим друзьям: «Если английский народ не даст нам свободы, о которой мы просим,я попытаюсь собрать толпу женщин, вооружённых прялками (вместе с мужчинами), тех, кто научится ткать и содержать овец, и мы уйдем из-под деспотической силы, оденемся в самодельную одежду, будем питаться тем, что предлагает земля. Мы создадим новую Аркадию!».
13-летняя Анна Уинслоу записала в своём дневнике: «Если я (как мы говорим) Дочь Свободы, то я выбираю для одежды как можно больше наших тканей».
Во многих из газетных сообщений женщин называли «Дочери свободы», «дочери производства», «нимфы с благородными сердцами». 9 июня 1768 года Boston Evening Postписала, что «работа и бережливость американок возвышает их в глазах всего общества и показывает, как много они вносят в решение политических проблем всего континента». На встрече в Бервике «пряхи, как настоящие Дочери свободы, устроили завтрак с ржаным кофе и обед без импортного чая, т.к. они сердечно любили свободу». Статьи о «пчёлах» из Роксбери и Чебако говорили о «великой ноше возвращения прав, собственности и привилегий, лежащих на женских плечах», из Харпсуэлла — «о женщинах, получивших свободы от Создателя и не любящих никаких тиранических ограничений».
В конце 1760-х годов южнокаролинский политик-сепаратист Кристофер Гадсден размышлял над эффективностью сопротивления Англии: «Сейчас я подошёл к тому, о чём многие говорят и думают как о самой большой трудности, с которой мы сталкиваемся — убедить наших жён помочь нам, без чего успех невозможен. Наше политическое спасение в этот кризис всецело зависит от строжайшей экономии, которую смогут соблюдать женщины, ибо они лучшие экономисты в мире. Позвольте мужьям сказать им о такой необходимости, убедить их спасти себя, детей и мужей от нужды, рабства и позора, и привязанности женщин вступят сотрудничество с их разумом.
Как только это произойдет, наша проблема решится. Женщины будут так непоколебимы в этом вопросе, как даже самые пылкие из нас не могут и пожелать».
Если кто-то из купцов нарушал антиимпортное соглашение, то рядом с его магазином появлялись подобные листовки: «Желательно Сыновьям и Дочерям Свободы ничего не покупать у Уильяма Джексона». Иногда женщины собирались рядом с такими магазинами и публично позорили торговцев. В Салеме купец Джеймс Баулер тайно привёз для своей семьи контрабандный чай, но соседки узнали об этом, явились к нему в дом и уничтожили коробки.
В 1775 году импорт в американские колонии сократился по сравнению с 1770 годом на 97%. До независимости США оставался один год.
![Яндекс.Метрика]( "Яндекс.Метрика: данные за сегодня (просмотры, визиты и уникальные посетители)")
![]()
В мире принято считать, что бойкот чая положил начало борьбе американских колоний за независимость от Англии. Однако в 1760-х годах на чай приходилось только 7.7% импорта в Америку, тогда как на ткани и пряжу — около 36%. Именно «текстильный бойкот» стал самой действенной формой борьбы колонистов против Англии. Решающая роль тут была за женщинами, принявшимся самим обшивать свои семьи.
В результате англо—франко—индейской войны в Северной Америке (1756-65 годы) у английской казны образовался большой долг. Правительство во главе с канцлером казначейства Джорджем Гренвиллем решило, что будет справедливо, если колонии заплатят свою долю. С этой целью парламентом были приняты Сахарный (1764), Денежный (1764), Квартирный (1765), Гербовый (1765) и другие акты для колоний. Гербовый сбор был первым прямым налогом, введенным английским парламентом в колониях. Законы вызвали бурный массовый протест под лозунгом, произнесённым Джеймсом Отисом: «Нет налогам без представительства».
Колонии заключили между собой «Соглашение об отказе от импорта» и объявили бойкот значительному числу английских товаров. Одновременно во многих городах возникли тайные общества (среди них «Сыны Свободы»), которые сурово следили за соблюдением бойкота.
Движение против импортных товаров оказалось очень действенным способом борьбы против законов метрополии. Но бойкоты не могли быть успешными без поддержки широких масс колонистов, в особенности женщин. «Патриотизм женского пола, — написала Абигайль Адамс (жена будущего второго президента США), — наиболее бескорыстная из добродетелей. Лишённые прав, доступа к официальным постам, мы не можем быть связаны с действиями правительства и занять почётное место в них. Мы лишены права голоса, вынуждены подчиняться навязанным нам законам, разве этого недостаточно, чтобы мы сделались безразличными к общественному благу? Но вся история в целом, и каждый век в отдельности демонстрируют высокие примеры патриотизма женщин, которые в описанных условиях равны героизму».
В американских исследованиях по истории женщин очень распространены такие точки зрения: «поскольку именно женщины в первую очередь отвечали за еду и питьё на столе, то бойкот стал исключительно женским проявлением патриотизма»; «когда появился призыв к бойкоту, женщины стали решающими участниками организованной оппозиции»; «как семейные покупательницы, женщины были ключевыми участниками игнорирования английских товаров».
С осени 1765 года антиимпортная кампания приобрела всеобщий характер. Американки от Массачусетса до Южной Каролины собирались в патриотические сообщества (некоторые называли себя «Дочери свободы») и договаривались не покупать одежду и чай из Британии. Женщины превратили свои частные действия в общественные, подчёркивая их политическое значение.
В популярной истории это движение запомнилось как «чайное» — американцы игнорировали покупку импортного чая. Однако на чай приходилась не самая большая доля импорта. Куда важнее оказался бойкот покупок тканей и пряжи. Так, в 1768 году из общего объёма товаров на сумму около 2.2 млн фунтов-стерлингов, легально ввезённых в колонии, шерстяная ткань составляла 19.7%, льняная — 15.9%, а чай — только 7.7%.
Во многих городах Новой Англии женщины собирались на «прядильные посиделки», которые привлекали многих зрителей. Такая форма совместного труда не была чем-то новым, соседки и раньше совместно вязали или пряли, чтобы поговорить во время работы. Но теперь акции «прядущих пчёл» (они получили такое название) приобрели другой характер и смысл — демонстративное изготовление нити для домотканой одежды.
Питер Оливер в своей «Истории Американской революции» написал: «Диссидентствующие священники взялись за работу, восхваляя это производство вместо Господа. Они благословили его, и женщины и дети в домах и вне их взялись за прялки и стали вращать их, как вызов Великобритании». 4 марта 1766 года в Провиденсе (Род-Айленд) 18 «Дочерей свободы» «из благополучных семей» встретились в доме местного священника Эфраима Боуэна для совместного прядения, а затем обеда без употребления чая. Они заявили, что «Гербовый акт» является незаконным», что они не будут «покупать английскую ткань, пока он не будет отменён, и что «они с презрением относятся ко всем, кто его поддерживает».
В Роули (Массачусетс) «встретились 33 почтенные леди города со своими прялками, чтобы провести прядильные соревнования в доме преподобного Джедиа Джевелла. За час до заката они вышли из дома в самодельных платьях, чтобы вместе пообедать. После этого мистер Джевелл в присутствии многих зрителей произнес проповедь на тему из «Послания к римлянам» (12:2) «Без лени с пламенным духом служить Господу».
44 жительницы Нортборо (Массачусетс) сделали за день «2223 мотка льняной кудели и нити, одну простыню и два полотенца, которые отдали священнику, в чьём доме собрались. Он произнёс для них проповедь на тему из «Исхода» (35:25) «И все женщины, мудрые сердцем, пряли своими руками и приносили пряжу». Эти американки были солидарны с президентом и студентами первого набора колледжа Род-Айленда (ныне Брауновский университет), которые ходили в домотканой одежде. В таком же виде пришел на получение дипломов один из выпускных классов Гарварда. Часть «прядущих пчел» относилась к этой работе как к благотворительной деятельности в пользу бедных, больных и вдовых, для кого бойкот был особенно тяжёл.
В 1766 году гербовый сбор был отменён, а таможенные законы смягчены. Но при этом колонии получили «политическую пощёчину» в виде «Разъяснительного акта», закреплявшего за британским правительством полномочия устанавливать в колониях законы «во всех случаях». Уже в следующем 1767 г. английский парламент принял законы Тауншенда, определившие налоговые ставки на стекло, свинец, краску, бумагу, чай и др. товары. Среди них были и полотно, шёлк, пряжа.
В самих колониях текстильное производство было представлено в основном «домашним ремеслом» — домохозяйства производили шерсть и лён, которую хозяйки превращали в пряжу и нить. В начале XVIII века около 50% американских домов имели прялки, ко времени революции — 70%, ручные ткацкие станки были всего в 5-10% хозяйств. Из части нити женщины вязали носки, перчатки, полотенца, остальную продавали, покупая готовое полотно (для полноценной работы одной ткачихи нужна была нить от 10-12 прях). В год на одном станке обычно изготовлялось 150 ярдов ткани (около 135 м), для чего требовалось около 200 часов рабочего времени. Из полотна каждая хозяйка самостоятельно шила одежду, бельё, кухонные и постельные принадлежности для всей семьи. Лишь иногда более состоятельные семьи заказывали верхнюю одежду у портных или более опытных швей.
Трудоемкость получения материи и изделий из неё была крайне велика, поэтому они очень ценились. Около 60% описей имущества в завещаниях XVIII века в Массачусетсе называют одежду и постели следующими за землёй и домом. К середине XVIII века ситуация изменилась, американцы стали покупать английские ткани — более дешёвые и качественные.
В газетах появилась масса сообщений о проведённых «прядильных посиделках». В марте 1768 года 10 женщин — «прядущих пчёл» собрались в Дирфилде; в мае 25 женщин — в Ньюберипорте; в августе — 25 в Бифилде, и т.д. (всего — более чем в ста городах Америки).
В Глочестрере, Чебако, Лайнбруке, Ньюберипорте, Брентри и Роули после «посиделок» состоялись проповеди, в Брентри затем последовала ещё и процессия по улицам, а в Роули — совместное со зрителями распевание гимнов. В Дорчестере и Брукфилде «прядильные пчёлы» расселись на лужайках возле домов священников, что привлекло к событиям дополнительное внимание. 26 апреля 1769 года проповедник из Ньюпорта Эзра Стайлс записал в своем дневнике: «прядильные соревнования в моём доме — 37 прялок; женщины принесли свою кудель и изготовили 94 мотка льняной нити (по 15 отрезков, связанных вместе в каждом). В течение дня было около 600 зрителей». Следующий раз было «92 женщины, которые принесли 70 прялок; с рассвета. отдыхая и помогая друг другу, сделали 170 мотков».
Essex Gazetteв мае 1769 года сообщала о «Дочерях свободы», послуживших своей стране работой с 6 утра до 6 вечера». Одна из женщин в Брукфилде (Нью-Гемпшир), мать большого семейства, встав очень рано, «сделала домашние дела, затем проехала две мили верхом, привезла с собой прялку, просидела за ней с 9 утра до 7 вечера, изготовив 53 мотка нити, а затем уехала домой на вечернюю дойку».
На такие поступки поэты откликались патриотическими строками, вдохновлявшими женщин на продолжение борьбы:
Товар заморский не берёшь Ты, гордая душой!
Лишь свой, родной товар хорош!
Разумен выбор твой!
Трудись, любезная жена,
Плоды трудов раздай —
И люди скажут: вот она,
С любимой всюду рай!
Оденет всю свою семью,
Себя принарядит,
Трудом и добродетелью Страну освободит!
В июне 1769 года 22-летняя Черити Кларк писала своим друзьям: «Если английский народ не даст нам свободы, о которой мы просим,я попытаюсь собрать толпу женщин, вооружённых прялками (вместе с мужчинами), тех, кто научится ткать и содержать овец, и мы уйдем из-под деспотической силы, оденемся в самодельную одежду, будем питаться тем, что предлагает земля. Мы создадим новую Аркадию!».
13-летняя Анна Уинслоу записала в своём дневнике: «Если я (как мы говорим) Дочь Свободы, то я выбираю для одежды как можно больше наших тканей».
Во многих из газетных сообщений женщин называли «Дочери свободы», «дочери производства», «нимфы с благородными сердцами». 9 июня 1768 года Boston Evening Postписала, что «работа и бережливость американок возвышает их в глазах всего общества и показывает, как много они вносят в решение политических проблем всего континента». На встрече в Бервике «пряхи, как настоящие Дочери свободы, устроили завтрак с ржаным кофе и обед без импортного чая, т.к. они сердечно любили свободу». Статьи о «пчёлах» из Роксбери и Чебако говорили о «великой ноше возвращения прав, собственности и привилегий, лежащих на женских плечах», из Харпсуэлла — «о женщинах, получивших свободы от Создателя и не любящих никаких тиранических ограничений».
В конце 1760-х годов южнокаролинский политик-сепаратист Кристофер Гадсден размышлял над эффективностью сопротивления Англии: «Сейчас я подошёл к тому, о чём многие говорят и думают как о самой большой трудности, с которой мы сталкиваемся — убедить наших жён помочь нам, без чего успех невозможен. Наше политическое спасение в этот кризис всецело зависит от строжайшей экономии, которую смогут соблюдать женщины, ибо они лучшие экономисты в мире. Позвольте мужьям сказать им о такой необходимости, убедить их спасти себя, детей и мужей от нужды, рабства и позора, и привязанности женщин вступят сотрудничество с их разумом.
Как только это произойдет, наша проблема решится. Женщины будут так непоколебимы в этом вопросе, как даже самые пылкие из нас не могут и пожелать».
Если кто-то из купцов нарушал антиимпортное соглашение, то рядом с его магазином появлялись подобные листовки: «Желательно Сыновьям и Дочерям Свободы ничего не покупать у Уильяма Джексона». Иногда женщины собирались рядом с такими магазинами и публично позорили торговцев. В Салеме купец Джеймс Баулер тайно привёз для своей семьи контрабандный чай, но соседки узнали об этом, явились к нему в дом и уничтожили коробки.
В 1775 году импорт в американские колонии сократился по сравнению с 1770 годом на 97%. До независимости США оставался один год.
↧
Что такое лангош?
Это такая лепёшка. Но не узбекская, а венгерская.
![Яндекс.Метрика]( "Яндекс.Метрика: данные за сегодня (просмотры, визиты и уникальные посетители)")
![]()
Лангош — это большая венгерская хрустящая лепешка с паприкой и чесноком, аромат которой наполняет кухню и весь дом. Это вкусный и аппетитный шедевр мадьярской кухни, дрожжевая лепешка, которую готовят в кипящем масле. В переводе с венгерского лангош — пламенный. Поэтому, есть его нужно обжигающе горячим, смазав чесночным соусом и, по желанию, добавив сметану и/или сыр.
Лангош (лангоше) — это венгерский фаст-фуд, нечто вроде фокачча с чесноком, устоять перед ароматами которой невозможно, пышные лепешки lángos — высококалорийное блюдо, особенно популярное на различных ярмарках, фестивалях и народных праздниках, которых в Венгрии в течение года проводится очень много. Один праздник заканчивается, не успеешь оглянуться, как начинается следующий. Так что лангош для венгров, как пицца для итальянцев.
Лангош делается из дрожжевого теста с добавкой молока и добавкой картофельного пюре. Такое необычное тесто придает этой лепешке супер-хрустящие свойства. А подходить это тесто должно около часа - так, чтобы удвоиться в объеме. После этого тесто раскатывают в пласт около полусантиметра толщиной и в центре этого пласта делают дырку, чтобы тесто не вздувалось. Жарят лепешки лангош непосредственно перед едой — в глубокой сковороде в масле примерно по 2 минуты с каждой стороны, пока они не станут золотистыми. Лангош можно и запекать в духовке — при средней температуре, смазав их слоем чесночного масла.
Лангоши едят сразу, как только пожарят или запекут, и подают их с маслом, чесноком, сметаной и пивом! Лангош можно подавать и как самостоятельное блюдо с различными добавками, и как дополнение к супам и мясным блюдам. С разными наполнителями — будь то соленая лепешка со сметанно-чесночным соусом, посыпанная тертым сыром или сладкая — с яблочным муссом и корицей.
Продукты для 4 лепешек:
1.75 стакана муки
1 столовая ложка сухих дрожжей
1 столовая ложка сахара
0.5 стакана теплого молока
1 столовую ложку растительного масла
1 отварная и раздавленная картошка
1 чайная ложка соли
Для соуса:
4 раздавленных зубчика чеснока
50 грамм сливочного масла
Паприка
Соль
Способ приготовления:
1. Делаем тесто: смешать муку, сахар и дрожжи в миксере с лопаточкой для теста — в виде крюка. Добавить молоко и масло и месить, пока тесто не станет мягким. Добавить картофельное пюре и соль и месить в течение еще 10 минут, пока тесто не станет эластичным.
2. Перекладываем тесто в смазанную маслом миску. Накрываем полотенцем и ждем около часа, пока тесто не увеличится в объеме в два раза.
3. Разделить тесто на 4 равные части и положить в форму, выложенную бумагой для выпечки. Слегка придавить каждую лепешку руками и дать тесту подняться еще в течение получаса.
4. Делаем соус: растапливаем сливочное масло с чесноком на слабом огне до тех пор, пока из кастрюльки не начет подниматься аромат. Приправить солью и перцем, перемешать.
5. Разогреть масло на тефлоновой антипригарной сковороде и жарить по очереди по одной лепешке по 2 минуты с каждой стороны или пока они не станут золотистого цвета. Выложить на бумажное полотенце, чтобы впитались излишки масла. Подавать немедленно с чесночным соусом и пивом.
6. Лангоши можно запечь: разогреть духовку до 180 градусов. Вылить половину чесночного соуса на лепешки и запекать в течение 15-20 минут, пока лангоши не станут золотистого цвета. Перед подачей на стол полить оставшимся соусом.
Лангош (лангоше) — это венгерский фаст-фуд, нечто вроде фокачча с чесноком, устоять перед ароматами которой невозможно, пышные лепешки lángos — высококалорийное блюдо, особенно популярное на различных ярмарках, фестивалях и народных праздниках, которых в Венгрии в течение года проводится очень много. Один праздник заканчивается, не успеешь оглянуться, как начинается следующий. Так что лангош для венгров, как пицца для итальянцев.
Лангош делается из дрожжевого теста с добавкой молока и добавкой картофельного пюре. Такое необычное тесто придает этой лепешке супер-хрустящие свойства. А подходить это тесто должно около часа - так, чтобы удвоиться в объеме. После этого тесто раскатывают в пласт около полусантиметра толщиной и в центре этого пласта делают дырку, чтобы тесто не вздувалось. Жарят лепешки лангош непосредственно перед едой — в глубокой сковороде в масле примерно по 2 минуты с каждой стороны, пока они не станут золотистыми. Лангош можно и запекать в духовке — при средней температуре, смазав их слоем чесночного масла.
Лангоши едят сразу, как только пожарят или запекут, и подают их с маслом, чесноком, сметаной и пивом! Лангош можно подавать и как самостоятельное блюдо с различными добавками, и как дополнение к супам и мясным блюдам. С разными наполнителями — будь то соленая лепешка со сметанно-чесночным соусом, посыпанная тертым сыром или сладкая — с яблочным муссом и корицей.
Продукты для 4 лепешек:
1.75 стакана муки
1 столовая ложка сухих дрожжей
1 столовая ложка сахара
0.5 стакана теплого молока
1 столовую ложку растительного масла
1 отварная и раздавленная картошка
1 чайная ложка соли
Для соуса:
4 раздавленных зубчика чеснока
50 грамм сливочного масла
Паприка
Соль
Способ приготовления:
1. Делаем тесто: смешать муку, сахар и дрожжи в миксере с лопаточкой для теста — в виде крюка. Добавить молоко и масло и месить, пока тесто не станет мягким. Добавить картофельное пюре и соль и месить в течение еще 10 минут, пока тесто не станет эластичным.
2. Перекладываем тесто в смазанную маслом миску. Накрываем полотенцем и ждем около часа, пока тесто не увеличится в объеме в два раза.
3. Разделить тесто на 4 равные части и положить в форму, выложенную бумагой для выпечки. Слегка придавить каждую лепешку руками и дать тесту подняться еще в течение получаса.
4. Делаем соус: растапливаем сливочное масло с чесноком на слабом огне до тех пор, пока из кастрюльки не начет подниматься аромат. Приправить солью и перцем, перемешать.
5. Разогреть масло на тефлоновой антипригарной сковороде и жарить по очереди по одной лепешке по 2 минуты с каждой стороны или пока они не станут золотистого цвета. Выложить на бумажное полотенце, чтобы впитались излишки масла. Подавать немедленно с чесночным соусом и пивом.
6. Лангоши можно запечь: разогреть духовку до 180 градусов. Вылить половину чесночного соуса на лепешки и запекать в течение 15-20 минут, пока лангоши не станут золотистого цвета. Перед подачей на стол полить оставшимся соусом.
↧
↧
Нефть и муллы
Намечается новая ирано-иракская война — на сей раз, между Ираном и ИГИЛ. Остаётся надеяться, что это надолго отвлечёт Иран и Израиль друг от друга.
На Ближнем Востоке может вспыхнуть новая версия ирано-иракской войны 1980-х — одного из крупнейших военных конфликтов после Второй мировой, в котором погибли полтора миллиона суннитов и шиитов. Об этом пишет британская The Independent. Суннитские боевики, близкие к Аль-Каиде, не обращают внимания на границы Сирии, Ирака, Ливана и Иордании, и даже на Палестину, перекраивают карту и создают «Исламский халифат Ирака и Сирии».
Рухнувшая в 1918 году Османская империя была разделена на две части по тайному соглашению Великобритании и Франции (так называемое соглашение Сайкса-Пико) по оси, которая проходила с северо-восток к юго-западу, — напоминает The Independent. Эта ось начиналась рядом с Киркуком — сегодня он под контролем курдов — и далее через Мосул, север Ирака и Сирийскую пустыню до Иордании и сектора Газа.
Новая территориальная карта, созданная Аль-Каидой и ее союзниками — Фронтом аль-Нусра и Исламским государством Ирака и Леванта (EIIL) — проходит уже не с северо-востока на юго-запад, но с востока на запад, через города Эль-Фаллуджа, Тикрит, Мосул, Ракка и территории восточной Сирии. Тактика джихадистов дает понять, что их территория пройдет к западу от Багдада, через иракскую и сирийскую пустыню, и будет включить в себя, кроме городов Ирака, сирийские Хомс, Хаму и Алеппо.
По мнению The Independent, движущей силой новой войны на Ближнем Востоке является нефть. Так, недавно джихадисты захватили Мосул — столицу богатейшего нефтеносного района, за которую спорили Великобритания и Франция еще во время Первой мировой.
Этот спор включал в себя драматичный эпизод: британцы, чтобы прибрать Мосул к рукам, предали мусульманина-суннита Шарифа Хусейна из Мекки, которому обещали независимые арабские территории в обмен за помощь в свержении Османской империи. «Британию уже тогда беспокоила власть шиитов на юге Ирака — там, где находится нефть Басры — и это имеет самое прямое отношение к кризису, который сегодня разрывает Ирак на части», — считает The Independent.
Преемником власти Шариф Хусейна Аравийского является Саудовская королевская семья, которая направила миллиарды долларов тем группам джихадистов, которые вели бои в восточной Сирии, западной части Ирака, а теперь взяли Мосул и Тикрит. Саудовская Аравия позиционировала себя как основополагающий стержень суннитской власти в регионе, она контролировала нефтяное богатство Персидского залива до свержения Соединёнными Штатами Саддама Хусейна, суннита. Его свержение неизбежно привела к власти в Багдаде правительство шиитского большинства в союзе с шиитским Ираном.
«Таким образом, новый ближневосточный расклад существенно увеличивает власть саудовцев над нефтью региона, снижает экспорт Ирака, повышает стоимость нефти (в том числе, конечно, и саудовской нефти). Одновременно это и пугает Иран, который всё ещё находится под действием санкций и должен защищать своё сотрудничество с разваливающейся властью дружественных шиитов в Багдаде. Нефть Мосула теперь является нефтью суннитов. А огромные и неизведанные её запасы, которые, как полагают, находятся в пустыне к западу от Багдада, в настоящее время также находятся под контролем суннитов, а не в руках правительства Багдада», — пишет The Independent.
Этот передел власти, по версии издания, и может породить новую масштабную бойню на Ближнем Востоке.
Насколько реальна эта версия, что на самом деле происходит в регионе, и чем растущая нестабильность в нем опасна для России?
— Попытки перекройки границ на Ближнем Востоке действительно идут с колониальных времен, — отмечает военный эксперт, блоггер Анатолий Эль-Мюрид. — Проблема в том, что нарезка административных границ — и в Африке, и в Азии, — осуществлялась не по историческим территориям проживания народов и племен, а по зонам колонизации. Отсюда границы, словно прочерченные по карте с помощью линейки. Тут уместно вспомнить историю Пакистана. Британцы, уходя из Индии, попросту разрубили территорию на мусульманскую и индуистскую. Это сразу заложило массу конфликтов, в результате которых Пакистан развалился на два государства — Бангладеш (Восточный Пакистан) и собственно Пакистан (прежде Западный Пакистан), и вдобавок получил тяжелейший конфликт с Индией.
Такая же ситуация на Ближнем Востоке. Безусловно, те события, которые сейчас происходят в регионе, во многом связаны с несправедливой перекройкой границ. Правда, на мой взгляд, основная перекройка была все-таки не после Первой, а после Второй мировой, в момент распада британской, французской и германской колониальных систем.
Но сейчас на все это накладывается конфликт «модерна и контр-модерна», как его определил российский историк Андрей Фурсов. В эту модель укладываются нынешние конфликты в Сирии, Ливии, Ираке. Ее упрощенно можно назвать конфликтом между городом и деревней: с одной стороны, относительно урбанизированное и модернизированное городское население, а с другой — дикари, которые живут без образования и каких-либо перспектив, и для которых единственный способ восстановить справедливость — вернуться к доисторическим временам. Например, идеи салафитов о возвращении к исконным исламским воззрениям широко распространены на Ближнем Востоке именно в сельских районах.
Понятно, этим людям никто не объяснял, что если вернуться к истокам ислама, и отмотать полторы тысячи лет назад, они волей-неволей должны будут и сократить свою численность, и отказаться от современного оружия, каким сегодня воюют. Естественно, это невозможно. Поэтому исторических перспектив у исламистов — по Фурсову, контр-модерна — нет. Но на конкретном историческом отрезке — а именно, сейчас, на Ближнем Востоке — они могут победить за счет фанатизма и идейной сплоченности. То, что сейчас происходит в Ираке, лишь подтверждает факт, что такая возможность у них имеется.
Другое дело, удержать Ирак и суннитские районы Сирии исламисты, скорее всего, не смогут. У них много внутренних противоречий, кроме того, они не способны на какую-то серьезную экспансию. В конечном итоге, их новое государство превратится в еще одну Саудовскую Аравию (Саудовская Аравия тоже создавалась 150 лет назад фанатиками, идейными предшественниками нынешних салафитов — ихванами, однако король Абдель Азиз осознал тупиковость контр-модернового проекта, и физически истребил фундаменталистов в элите), но затем из-за противоречий развалится.
«СП»: — Новая территориальная карта, которая создается Аль-Каидой и ее союзниками действительно выглядит, как ее описывает The Independent?
— Желание создать государство на этих территориях у радикальных исламистов действительно есть, мало того, они заявили, что пойдут воевать в Турцию, и будут расширять свою территорию за счет Иордании. Но это не так просто сделать. Нынешняя иракская армия — жалкое подобие армии времен Саддама Хусейна, потому и не смогла сопротивляться исламистам. Но у Турции, Иордании достаточно мощные армии, да и сирийцы за три года войны сумели переломить ситуацию в свою пользу, находясь в самых неблагоприятных условиях. Я не думаю, что сейчас у аль-Нусры и ее союзников появляются дополнительные шансы на создание «Исламского халифата Ирака и Сирии».
Да, безусловно, исламисты сумели завладеть огромным количеством оружия и наличных денег, но проблема в том, что сильнаяармия — это, прежде всего, жесткая организация. А исламисты до сих пор действуют — если говорить военным языком — максимум батальонами и группами. Более высокий уровень искусства воинского управления они не освоили. Им нужны военные специалисты — причем, в большом количестве. А их не воспитаешь даже за два-три года. Поэтому исламисты не могут на равных противостоять крупным армиям вроде турецкой.
У них есть фанатики и полевые командиры, но нет командующих, штабов и полноценных тыловых структур. В конце концов, у исламистов нет и индустриальной базы — а вести войну в расчете на то, что все оружие ты купишь, не совсем логично.
«СП»: — По версии The Independent, джихадистов поддерживает Саудовская Аравия, которая мстит за предательство Шарифа Хусейна. Это так?
— Не совсем так, скорее, совсем не так. Дело в том, что в саудовской династии есть очень жесткая, в том числе идеологическая, борьба за власть. В династии сформировались два крупнейших клана — Судейри и Сунайян. У них разные взгляды на политику, они по-разному оценивают отношения США и Саудовской Аравии, и перспективы создания системы безопасности в регионе.
Клан Сунайян старается проводить политику дистанцирования от США, особенно после событий «арабской весны». А то, что происходит сейчас в Ираке — проект, который реализуется кланом Судейри, наиболее жестким и могущественным, в котором есть фигуры, напрямую связанные с Соединенными Штатами.
«СП»: — Получается, нельзя сказать, что Саудовская Аравия, поддерживая джихадистов в Ираке и Сирии, пытается наложить руку на Мосул и на нефть?
— Я так не думаю. Хотя бы потому, что сейчас EIILвообще вышла из-под чьего-либо контроля, и становится самостоятельным игроком в регионе. EIIL, напомню, стала самой богатой террористической группировкой в мире — она обладает суммой около 4 млрд долларов наличными, плюс оружием на 10 мдрд долларов. Поэтому сейчас она никому не подконтрольна, и я сильно сомневаюсь, что саудиты могут напрямую на нее влиять.
«СП»: — Можно ли вообще свести весь нынешний конфликт на Ближнем Востоке к борьбе за нефть?
— Нефть давно перестала быть причиной конфликтов, поскольку создан глобальный рынок нефти. А глобальные рынки характеризуются, прежде всего, тем, что полностью регулируются чисто экономическими методами. Конфликты порождают нестабильные региональные рынки — например, рынок газа. Он как раз во многом регулируется политическими методами, в том числе военными. Поэтому война за газ в современных условиях — куда более реальный сценарий, чем война за нефть.
Безусловно, исламисты сейчас пытаются подмять под себя нефтяные месторождения, но нефть для них — только источник пополнения казны, а не инструмент глобального влияния. Замечу, война на Ближнем Востоке не привела к тому, чтобы цены на нефть начали резко меняться: мировые биржи реагируют на происходящее весьма вяло.
«СП»: — Какие реальные глобальные причины у ближневосточного конфликта?
— В конфликте на Ближнем Востоке главную роль играют интересы США. Для Америки сейчас крайне важно создание зон нестабильности возле трех своих стратегических противников: Ирана, России и Китая. Штаты заинтересованы, чтобы через региональные конфликты втянуть нас, Иран, Китай в сложные проблемы, чтобы не дать нам возможность реализовать ресурсы на решение наших конкретных задач.
Скажем, для России сейчас ключевой является создание евразийского пространства. На это требуются колоссальные ресурсы, время, деньги, люди. А конфликт на Украине вынуждает нас тратить ресурсы совершенно непродуктивным образом.
То же происходит сейчас с Ираном: война в Ираке вынуждает его оттягивать серьезные средства, и откладывать стратегические проекты в долгий ящик. Скорее всего, и рядом с Китаем в скором времени будет создан очаг нестабильности. Возможно, базой для него послужит территориальный спор КНР с Японией, или Вьетнамом, или Южной Кореей. Такой очаг может быть создан и в Средней Азии, поскольку для Китая критичной является ситуация в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Вспышка нестабильности в Средней Азии, бесспорно, будет отвлекать Китай от решения амбициозных задач, поставленных XVIII съездом КПК в 2012 году.
Задача США — перебросить свой кризис на нас, и не дать возможности нам — России, Ирану, Китаю — догнать Штаты в момент, когда они наиболее слабы.
"СП": - Насколько события на Ближнем Востоке влияют на Россию?
— Очень сильно влияют. Нам Афганистан с 30 тысячами талибов доставлял очень серьезное беспокойство. А тут под боком огромный регион, в котором действует уже более 300 тысяч вооруженных людей. Это создает серьезную угрозу для всей нашей южной границы. Исламисты активно проникают в приграничные районы, и начали появляться даже на Украине. Да и в Крыму, напомню, имеется достаточно большой анклав радикалов, которые воевали и в Сирии, и в Афганистане.
В таких условиях мы можем ждать вспышки выступлений исламистов и в Крыму, и в Средней Азии, причем уже в 2015 году — все предпосылки для этого, на мой взгляд, имеются…
История вопроса
Рухнувшая в 1918 году Османская империя была разделена на две части по тайному соглашению Великобритании и Франции (так называемое соглашение Сайкса-Пико) по оси, которая проходила с северо-восток к юго-западу, — напоминает The Independent. Эта ось начиналась рядом с Киркуком — сегодня он под контролем курдов — и далее через Мосул, север Ирака и Сирийскую пустыню до Иордании и сектора Газа.
Новая территориальная карта, созданная Аль-Каидой и ее союзниками — Фронтом аль-Нусра и Исламским государством Ирака и Леванта (EIIL) — проходит уже не с северо-востока на юго-запад, но с востока на запад, через города Эль-Фаллуджа, Тикрит, Мосул, Ракка и территории восточной Сирии. Тактика джихадистов дает понять, что их территория пройдет к западу от Багдада, через иракскую и сирийскую пустыню, и будет включить в себя, кроме городов Ирака, сирийские Хомс, Хаму и Алеппо.
По мнению The Independent, движущей силой новой войны на Ближнем Востоке является нефть. Так, недавно джихадисты захватили Мосул — столицу богатейшего нефтеносного района, за которую спорили Великобритания и Франция еще во время Первой мировой.
Этот спор включал в себя драматичный эпизод: британцы, чтобы прибрать Мосул к рукам, предали мусульманина-суннита Шарифа Хусейна из Мекки, которому обещали независимые арабские территории в обмен за помощь в свержении Османской империи. «Британию уже тогда беспокоила власть шиитов на юге Ирака — там, где находится нефть Басры — и это имеет самое прямое отношение к кризису, который сегодня разрывает Ирак на части», — считает The Independent.
Преемником власти Шариф Хусейна Аравийского является Саудовская королевская семья, которая направила миллиарды долларов тем группам джихадистов, которые вели бои в восточной Сирии, западной части Ирака, а теперь взяли Мосул и Тикрит. Саудовская Аравия позиционировала себя как основополагающий стержень суннитской власти в регионе, она контролировала нефтяное богатство Персидского залива до свержения Соединёнными Штатами Саддама Хусейна, суннита. Его свержение неизбежно привела к власти в Багдаде правительство шиитского большинства в союзе с шиитским Ираном.
Нефть с религиозным оттенком
«Таким образом, новый ближневосточный расклад существенно увеличивает власть саудовцев над нефтью региона, снижает экспорт Ирака, повышает стоимость нефти (в том числе, конечно, и саудовской нефти). Одновременно это и пугает Иран, который всё ещё находится под действием санкций и должен защищать своё сотрудничество с разваливающейся властью дружественных шиитов в Багдаде. Нефть Мосула теперь является нефтью суннитов. А огромные и неизведанные её запасы, которые, как полагают, находятся в пустыне к западу от Багдада, в настоящее время также находятся под контролем суннитов, а не в руках правительства Багдада», — пишет The Independent.
Этот передел власти, по версии издания, и может породить новую масштабную бойню на Ближнем Востоке.
Насколько реальна эта версия, что на самом деле происходит в регионе, и чем растущая нестабильность в нем опасна для России?
— Попытки перекройки границ на Ближнем Востоке действительно идут с колониальных времен, — отмечает военный эксперт, блоггер Анатолий Эль-Мюрид. — Проблема в том, что нарезка административных границ — и в Африке, и в Азии, — осуществлялась не по историческим территориям проживания народов и племен, а по зонам колонизации. Отсюда границы, словно прочерченные по карте с помощью линейки. Тут уместно вспомнить историю Пакистана. Британцы, уходя из Индии, попросту разрубили территорию на мусульманскую и индуистскую. Это сразу заложило массу конфликтов, в результате которых Пакистан развалился на два государства — Бангладеш (Восточный Пакистан) и собственно Пакистан (прежде Западный Пакистан), и вдобавок получил тяжелейший конфликт с Индией.
Такая же ситуация на Ближнем Востоке. Безусловно, те события, которые сейчас происходят в регионе, во многом связаны с несправедливой перекройкой границ. Правда, на мой взгляд, основная перекройка была все-таки не после Первой, а после Второй мировой, в момент распада британской, французской и германской колониальных систем.
Но сейчас на все это накладывается конфликт «модерна и контр-модерна», как его определил российский историк Андрей Фурсов. В эту модель укладываются нынешние конфликты в Сирии, Ливии, Ираке. Ее упрощенно можно назвать конфликтом между городом и деревней: с одной стороны, относительно урбанизированное и модернизированное городское население, а с другой — дикари, которые живут без образования и каких-либо перспектив, и для которых единственный способ восстановить справедливость — вернуться к доисторическим временам. Например, идеи салафитов о возвращении к исконным исламским воззрениям широко распространены на Ближнем Востоке именно в сельских районах.
Понятно, этим людям никто не объяснял, что если вернуться к истокам ислама, и отмотать полторы тысячи лет назад, они волей-неволей должны будут и сократить свою численность, и отказаться от современного оружия, каким сегодня воюют. Естественно, это невозможно. Поэтому исторических перспектив у исламистов — по Фурсову, контр-модерна — нет. Но на конкретном историческом отрезке — а именно, сейчас, на Ближнем Востоке — они могут победить за счет фанатизма и идейной сплоченности. То, что сейчас происходит в Ираке, лишь подтверждает факт, что такая возможность у них имеется.
Другое дело, удержать Ирак и суннитские районы Сирии исламисты, скорее всего, не смогут. У них много внутренних противоречий, кроме того, они не способны на какую-то серьезную экспансию. В конечном итоге, их новое государство превратится в еще одну Саудовскую Аравию (Саудовская Аравия тоже создавалась 150 лет назад фанатиками, идейными предшественниками нынешних салафитов — ихванами, однако король Абдель Азиз осознал тупиковость контр-модернового проекта, и физически истребил фундаменталистов в элите), но затем из-за противоречий развалится.
«СП»: — Новая территориальная карта, которая создается Аль-Каидой и ее союзниками действительно выглядит, как ее описывает The Independent?
— Желание создать государство на этих территориях у радикальных исламистов действительно есть, мало того, они заявили, что пойдут воевать в Турцию, и будут расширять свою территорию за счет Иордании. Но это не так просто сделать. Нынешняя иракская армия — жалкое подобие армии времен Саддама Хусейна, потому и не смогла сопротивляться исламистам. Но у Турции, Иордании достаточно мощные армии, да и сирийцы за три года войны сумели переломить ситуацию в свою пользу, находясь в самых неблагоприятных условиях. Я не думаю, что сейчас у аль-Нусры и ее союзников появляются дополнительные шансы на создание «Исламского халифата Ирака и Сирии».
Да, безусловно, исламисты сумели завладеть огромным количеством оружия и наличных денег, но проблема в том, что сильнаяармия — это, прежде всего, жесткая организация. А исламисты до сих пор действуют — если говорить военным языком — максимум батальонами и группами. Более высокий уровень искусства воинского управления они не освоили. Им нужны военные специалисты — причем, в большом количестве. А их не воспитаешь даже за два-три года. Поэтому исламисты не могут на равных противостоять крупным армиям вроде турецкой.
У них есть фанатики и полевые командиры, но нет командующих, штабов и полноценных тыловых структур. В конце концов, у исламистов нет и индустриальной базы — а вести войну в расчете на то, что все оружие ты купишь, не совсем логично.
«СП»: — По версии The Independent, джихадистов поддерживает Саудовская Аравия, которая мстит за предательство Шарифа Хусейна. Это так?
— Не совсем так, скорее, совсем не так. Дело в том, что в саудовской династии есть очень жесткая, в том числе идеологическая, борьба за власть. В династии сформировались два крупнейших клана — Судейри и Сунайян. У них разные взгляды на политику, они по-разному оценивают отношения США и Саудовской Аравии, и перспективы создания системы безопасности в регионе.
Клан Сунайян старается проводить политику дистанцирования от США, особенно после событий «арабской весны». А то, что происходит сейчас в Ираке — проект, который реализуется кланом Судейри, наиболее жестким и могущественным, в котором есть фигуры, напрямую связанные с Соединенными Штатами.
«СП»: — Получается, нельзя сказать, что Саудовская Аравия, поддерживая джихадистов в Ираке и Сирии, пытается наложить руку на Мосул и на нефть?
— Я так не думаю. Хотя бы потому, что сейчас EIILвообще вышла из-под чьего-либо контроля, и становится самостоятельным игроком в регионе. EIIL, напомню, стала самой богатой террористической группировкой в мире — она обладает суммой около 4 млрд долларов наличными, плюс оружием на 10 мдрд долларов. Поэтому сейчас она никому не подконтрольна, и я сильно сомневаюсь, что саудиты могут напрямую на нее влиять.
«СП»: — Можно ли вообще свести весь нынешний конфликт на Ближнем Востоке к борьбе за нефть?
— Нефть давно перестала быть причиной конфликтов, поскольку создан глобальный рынок нефти. А глобальные рынки характеризуются, прежде всего, тем, что полностью регулируются чисто экономическими методами. Конфликты порождают нестабильные региональные рынки — например, рынок газа. Он как раз во многом регулируется политическими методами, в том числе военными. Поэтому война за газ в современных условиях — куда более реальный сценарий, чем война за нефть.
Безусловно, исламисты сейчас пытаются подмять под себя нефтяные месторождения, но нефть для них — только источник пополнения казны, а не инструмент глобального влияния. Замечу, война на Ближнем Востоке не привела к тому, чтобы цены на нефть начали резко меняться: мировые биржи реагируют на происходящее весьма вяло.
«СП»: — Какие реальные глобальные причины у ближневосточного конфликта?
— В конфликте на Ближнем Востоке главную роль играют интересы США. Для Америки сейчас крайне важно создание зон нестабильности возле трех своих стратегических противников: Ирана, России и Китая. Штаты заинтересованы, чтобы через региональные конфликты втянуть нас, Иран, Китай в сложные проблемы, чтобы не дать нам возможность реализовать ресурсы на решение наших конкретных задач.
Скажем, для России сейчас ключевой является создание евразийского пространства. На это требуются колоссальные ресурсы, время, деньги, люди. А конфликт на Украине вынуждает нас тратить ресурсы совершенно непродуктивным образом.
То же происходит сейчас с Ираном: война в Ираке вынуждает его оттягивать серьезные средства, и откладывать стратегические проекты в долгий ящик. Скорее всего, и рядом с Китаем в скором времени будет создан очаг нестабильности. Возможно, базой для него послужит территориальный спор КНР с Японией, или Вьетнамом, или Южной Кореей. Такой очаг может быть создан и в Средней Азии, поскольку для Китая критичной является ситуация в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Вспышка нестабильности в Средней Азии, бесспорно, будет отвлекать Китай от решения амбициозных задач, поставленных XVIII съездом КПК в 2012 году.
Задача США — перебросить свой кризис на нас, и не дать возможности нам — России, Ирану, Китаю — догнать Штаты в момент, когда они наиболее слабы.
"СП": - Насколько события на Ближнем Востоке влияют на Россию?
— Очень сильно влияют. Нам Афганистан с 30 тысячами талибов доставлял очень серьезное беспокойство. А тут под боком огромный регион, в котором действует уже более 300 тысяч вооруженных людей. Это создает серьезную угрозу для всей нашей южной границы. Исламисты активно проникают в приграничные районы, и начали появляться даже на Украине. Да и в Крыму, напомню, имеется достаточно большой анклав радикалов, которые воевали и в Сирии, и в Афганистане.
В таких условиях мы можем ждать вспышки выступлений исламистов и в Крыму, и в Средней Азии, причем уже в 2015 году — все предпосылки для этого, на мой взгляд, имеются…
↧
Британия может решить этот вопрос...
...выдавая профессиональным совершеннолетним онанистам вид на жительство.
![Яндекс.Метрика]( "Яндекс.Метрика: данные за сегодня (просмотры, визиты и уникальные посетители)")
![]()
Британия столкнулась с серьезным дефицитом донорской спермы, заявили представители Британского общества фертильности (БОФ). Чтобы удовлетворить растущий спрос, клиники, занимающиеся искусственным оплодотворением, вынуждены активно ввозить сперму из-за рубежа, сообщает «Русская служба ВВС».
По мнению председателя БОФ доктора Аллана Пейси, из-за возникшего дефицита некоторые клиники могут пойти на то, чтобы снизить требования к донорам. По его прогнозу, это приведет к общему снижению качества донорской спермы. В результате медикам придется применять для оплодотворения пациентов более инвазивные и дорогостоящие методы.
Согласно официальной статистике, каждый четвертый образец донорской спермы в Британии на сегодня ввозится из-за рубежа.
По мнению председателя БОФ доктора Аллана Пейси, из-за возникшего дефицита некоторые клиники могут пойти на то, чтобы снизить требования к донорам. По его прогнозу, это приведет к общему снижению качества донорской спермы. В результате медикам придется применять для оплодотворения пациентов более инвазивные и дорогостоящие методы.
Согласно официальной статистике, каждый четвертый образец донорской спермы в Британии на сегодня ввозится из-за рубежа.
↧
Полезные привычки, продлевающие жизнь
↧
Ещё порция полезных советов
↧
↧
Грузовые авиаперевозки — Аэродар выберет оптимальный маршрут
По большей части наша компания занимается именно авиаперевозками, однако иногда бывает необходимо отправить груз, например, по железной дороге или скомбинировать доставку, то есть первый этап самолётом, второй — поездом или автомобилями. И тут нам очень повезло найти хорошую компанию — Аэродар. Компания на рынке перевозок уже много лет и наши партнёры отозвались о ней с самой лучшей стороны, поэтому выбрали их. И надо сказать, что грузовые авиаперевозки Аэродаросуществляет на самом высоком уровне. Квалификация экспедиторов Аэродара уже не раз выручала нас, и все грузы мы получаем всегда вовремя!
↧
Вредные советы про ребёнков
↧
Самые идиотские виды спорта
↧
More Pages to Explore .....
