Репост про «бе-е-еженцев» из сообщества «Пора валить». И вообще про урюковчуроклюдей Востока.
![Яндекс.Метрика]( "Яндекс.Метрика: данные за сегодня (просмотры, визиты и уникальные посетители)")
![]()
Мой предыдущий пост показал мне, что люди попросту не понимают причин почему «беженцы» поступают так как поступают, потому что к пониманию их поступков подходят со своей «европейской» меркой, являющейся по меньшей мере наивной, а фактически недальновидной. Некоторые вещи европейцу просто не в состоянии в голову прийти, даже если их повернуть вверх тормашками и трясти.
В связи с актуальностью, я решила поделиться своим жизненным опытом на тему об арабском менталитете, ни в коем случае не претендуя на полноту и исключительность, и буду рада, если найдутся люди, тоже имеющие практический опыт погружения и понимания.
Начну с того, что я люблю арабский Восток. Да, да, я его люблю. Арабский язык нереально крут, я жду не дождусь пенсии, когда будет время доучить его наконец. Я носила женскую закрытую мусульманскую одежду (из любопытства), мне понравилось. Эта одежда заставляет менять шаг и делает походку ну просто экстремально женственной. Свадебные наряды мне очень нравятся, правда для повседневной жизни.
У Востока вообще не может быть более лояльного сторонника, чем я. Именно поэтому все что я говорю — я говорю без злости, с позиций острого понимания, что Запад есть Запад, Восток есть Восток. Я знаю, что мощь Востока не мерена по сравнению с нами, и они сметут нас, как микробов, с лица цивилизации.
То, что я реально люблю арабский мир, совершенно не повод уничтожить Европу как ветвь человеческого развития, примерно так же как вы не даете уничтожить свою клумбу просто потому , что жизненная мощь сорняков на несколько порядков выше. Вас можно сколько угодно называть расистом в отношении сорняков, но почему-то вы продолжаете полоть свою клумбу...
А теперь практическая тренировка.
Просто чтобы начать с чего-то простого, начнем с базара, проще всего начать чувствовать разницу.
...Я спросила своих друзей, во сколько раз здесь надо опускать цену на базаре, чтобы не быть туристическим лохом. Я не жадная. Просто я тут не турист, и не надо со мной как с туристом.
Не сразу, но признались, что надо опускать цену в 15-20 раз, но без местного помошника мне это ни в жизнь не удастся. Я погрустнела. Многовато. Тем более без свободного арабского. Решила быть реалистом и целить на 10 раз.
Относительно Европы сами знаете — если тебе удалось сбить цену в 2 раза, значит покупка удалась, если в три , твой уровень — «Бог». Никому из европейцев просто не придет поднимать цену на свой товар для иностранца в 20 раз просто потому, что вы предполагаете, что эти деньги должны у него быть.
.. каждый день как на работу, я хожу на базар и учусь торговаться. Количество купленных в тренировочных целях предметов растет с ужасающей быстротой, и я придумываю, кому и когда их буду раздаривать. Сбивать цену в пять раз раз я начала практически сразу, помучившись еще пару дней, улучшила результат до семи, и тут дело застопорилось. Я никак не могу уловить ту хрень, которую они делают, чтобы обойти меня в нашем споре, и меня это выбешивает. НЛП на них не действует.
...чемодан объявил, что я могу купить еще только один большой предмет.Я иду за антикварным блюдом, которое высмотрела в витрине одного магазина. Привычно сбиваю цену в семь раз, но это мой последний! шанс не провалить учебу, и я продолжаю торговаться.
Обстановка подогревается. Хозяин бросает в бой «серебряный» антикварный нож, который я мельком потрогала, и мы начинаем по-новой. Шоу переходит на новый уровень, хозяин влезает в мое блюдо двумя ногами и прыгает в нем, доказывая какая это исключительная вещь.
Я и так это знаю, но — хотя бы в 9 рааааз...
Внезапно хозяин багровеет и начинает блажить на каком-то берберском, судя по всему, сыпать отборными проклятиями. Я пугаюсь и собираюсь сделать ноги, но внезапно из глубины затуманенного сознания выплывает воспоминание о том, что только если хозяин ругается и проклинает тебя, только тогда можешь быть уверен, что получил более-менее справедливую цену. Он молча пакует блюдо, показывая всем своим видом, что я его ограбила, а я злобно фыркаю на выходе.
На другой день, когда я прохожу мимо (я перешла в раздел масел, но торговаться там — кощунство), он кидается меня обнимать и затаскивает выпить чаю. Каждый день я объясняю, что покупать больше ничего не буду, и каждый день в результате мы сидим , попиваем свежезаваренную мяту и болтаем за жизнь.
Через неделю он спрашивает меня, готова ли я купить чернильницу. Я всеми силами старалась не смотреть на старинную арабскую чернильницу, но чем больше старалась, тем больше понимала что ее место на моем столе.
Торговаться я не хочу, я и так чувствую вину за вырванный у него по дешевке объект музейного уровня, я знаю что возьму чернильницу за любые деньги и внутренне готовлюсь ко всему, но внезапно цена оказывается что называется «без запроса». Я перехожу в лавку напротив, покупаю всяких жаренных в меду ватрушек и на этот раз мы с хозяином не только пьем его чай, но и едим мои плюшки. Мне хорошо. Я чувствую, что я дома.
Дальше тезисно.
Я смеюсь над наивными людьми, верящими, что «беженцы» бегут спасают детей. В арабском мире нет подобного нам «дрожания» над своими чадами, отношение к детям более чем спокойное.
Наверное, ровно такое же отношение было в России лет 150 назад, когда в семьях было по 10-12 детей, и о них не было возможности особо печься. «Бог дал — Бог взял».
В арабских семьях до сих пор помногу детей. По очень много. С особо острым любопытством я общалась с людьми, у которых по 7 детей (мне не удавалось встретить столь многодетных родителей на Европейском континенте). Шутка ли, вырастить столько! Прежде всего, видишь огромную родительскую усталость и эмоциональное выгорание. Думаю, что это и определяет ситуацию.
И видишь очень высокую требовательность к детям — они рассматриваются прежде всего как инструмент выживания семьи. Трехлетний пацанчик на рынке помогает отцу что то там раскладывать и пытается привлекать прохожих — а отец только сдержанно похваливает его. Кто тут стонал о том, что дети беженцев вынуждены работать с 6 лет? Вы полагаете, их дома водили за ручку на фигурное катание до этого? Да, кстати, в простых местных школах детей все еще наказывают кнутом.
Полное отсутствие нашего ощущения значимости-важности детей доходит до того, что родители сами попросят опозорившую семью девушку совершить самосожжение. По доброму так, по хорошему. Иначе им самим придется.
Опять-таки, нет стремления это осуждать. Те же 150 лет назад и у нас опозорившаяся девушка могла только что утопиться, все равно ей больше жизни не было бы. Однако вопрос, хотят ли те, кто ехали в Европу из России, оказаться обратно в той же России, только 150 лет тому назад?
Надеюсь, после моего объяснения, более понятно, КАК дети оказываются на дырявых плотах в открытом море, и как редкие отцы-«беженцы» с малыми детьми на руках почему-то лезут на передний край столкновений с полицией.
Вранье - это норма жизни. Оно настолько всеобъемлюще, что фактически ты оказываешься в некой нереальности, наподобие сказок «1000 и одной ночи», и будешь дремать под него, как тот шах.
Врать могут вообще про все. Когда придет сантехник, про качество товара и обязательно про любые оказываемые услуги. «Лучший» гид может вообще не знать ничего про город, а «лучшая машина» совершенно обязательно окажется редкостным рыдваном (за речкой в 80-е это называлось бурбухайкой — прим.![]()
steissd).
Иногда могут наврать просто от широты души. Ну, очень хочется им тебе помочь, поэтому будут обещать просто, чтобы сделать тебе приятное (ты же обрадовался, верно? ну и будет с тебя:), не имея никакой возможности в принципе выполнить обещаемое. Сделав тебе «приятное», они будут очень удовлетворены собой и испытывать какие-то моральные неудобства им даже в голову не придет. А иногда могут наврать из самых добрых побуждений, искренне считая, что какое-то другое решение будет для вас лучше, чем то, которое вы собираетесь предпринять.
Воровство вообще не считается чем-то предосудительным. Это, скорее, некая норма жизни, что-то из раздела «удальства». Можно резать кошельки у туристов, а можно украсть трусы с балкона соседа. Ну и что , что сосед может начать орать, все равно завтра его сын может украсть ваш велосипед, и вы будете квиты.
Вообще, это больше похоже на некое первобытно-общинное сознание, когда все принадлежит одному племени, поэтому вещью может пользоваться тот, кому она нужнее. Говорят, в Эмиратах рубят руки за воровство, но я там не была, мне матушка не разрешила. У ней, как и у очень многих, там вымогали в отеле крупную сумму на выезде, и поскольку я не понимаю, чем это отличается от воровства, то от столь запредельно двусмысленной морали решила пока воздержаться. Да и не про богатые благополучные страны речь.
Чтобы увидеть и понять это во всей полноте, каждому надо пожить в медине — сердце арабского города. Разумеется, в медине одному ходить опасно, прежде всего тем, что обязательно заблудишься безо всякого шанса выбраться назад, но можно взять проводника. Понятия гигиены там вообще не существует.
Помои выливаются прохожим под ноги, живая птица потрошится прямо на том же столе, где была куплена, и если покупатель не забирает потроха, то они бросаются опять-таки под ноги прохожим, и хорошо если на помощь придут собаки, но местные задохлики чаще всего не могут потребить тот объем потрохов, что отправляется на пол.
Кожевенная-красильная промышленность сливает свои отходы тоже куда-то прямо на улице, отчего стоят какие-то белые лужи непонятного химического происхождения. И во многих местах редкостное, просто фантастическое зловоние на уровне газовой химической атаки.
Я не критикую, этому образу жизни уже тысячи лет, но хотите ли и вы оказаться в том тысячелетии? Про то, как прекрасна и величественна медина (особенно на закате, когда аисты летят домой с полей), я вам не расскажу. Не в этот раз.
Сегодня я расскажу, что сколько бы раз вы не выходили за городскую стену встречать аистов, ваша радость будет омрачена видом полудюжины мужчин, ссущих на тысячелетнюю стену родного города. Нет, не в каком-то укромном месте, а на глазах у пары десятков гуляющих тут же женщин и детей. Но оскорбится вы не успеете, потому что тут же увидите нечто еще более шокирующее — парочку присевших «по серьезному» мужчин. Все тут же на виду. Стены медины достигают и 20 метров толщиной. Хоть и в полном зловонии, но она выдерживает. А стены ваших домов?
На Западе с самого детства людям прививают чувство вины, если ты не работаешь (не учишься, не убираешь игрушки...). Высшей формой навязывания этого чувства вины являются субботники, когда ты бесплатно и в свободное время должен делать чужую работу.
На Востоке единственной приличной работой для мужчины является торговля. Но гораздо приличнее сидеть весь день в кофейне, тянуть кофе и горлопанить с другими такими же бездельниками и разглядывать прохожих.
Я долго ломала голову, за счет чего же они живут, что ли все бохатые наследники? Но потом поняла, что люди живут по советской «аккордной системе» заработка. Впарил кому-то что-то за 200% цены — и снова можно месяц заседать с уважаемыми людьми по кофейням.
Если вы будете пытаться там объяснить, что такое «субботник» (просто ради интереса), они решат, что вы выжили из ума. Но те, кто считают, что к ним подвалил миллион рабочих рук, выжили из из ума гораздо сильнее(выделено мной — прим.![]()
steissd).
И в заключение предлагаю вашему вниманию совершенно (не мой), в котором сам автор пока не в состоянии понять, до каких высот предвидения он поднимается.
Резюме:В этом вопросе «кто кого сборет, кит или слон?» европейская культура и менталитет будут механически замещены арабским миром в течении 5-10 лет, если вновь прибывших не отправят восвояси.
Можете жалеть их, можете проливать скупую достоевскую слезу, но проблема в том, что они вас не пожалеют, ибо это понятие если и есть в их менталитете, то на вас оно точно не распространится. Поэтому спросите себя, где грань между жалостью и чувством самосохранения, и почитайте правила спасателей. Спасатель, к вашему сведению, должен предварительно убедиться, что его жизни ничего не угрожает.
В связи с актуальностью, я решила поделиться своим жизненным опытом на тему об арабском менталитете, ни в коем случае не претендуя на полноту и исключительность, и буду рада, если найдутся люди, тоже имеющие практический опыт погружения и понимания.
Начну с того, что я люблю арабский Восток. Да, да, я его люблю. Арабский язык нереально крут, я жду не дождусь пенсии, когда будет время доучить его наконец. Я носила женскую закрытую мусульманскую одежду (из любопытства), мне понравилось. Эта одежда заставляет менять шаг и делает походку ну просто экстремально женственной. Свадебные наряды мне очень нравятся, правда для повседневной жизни.
У Востока вообще не может быть более лояльного сторонника, чем я. Именно поэтому все что я говорю — я говорю без злости, с позиций острого понимания, что Запад есть Запад, Восток есть Восток. Я знаю, что мощь Востока не мерена по сравнению с нами, и они сметут нас, как микробов, с лица цивилизации.
То, что я реально люблю арабский мир, совершенно не повод уничтожить Европу как ветвь человеческого развития, примерно так же как вы не даете уничтожить свою клумбу просто потому , что жизненная мощь сорняков на несколько порядков выше. Вас можно сколько угодно называть расистом в отношении сорняков, но почему-то вы продолжаете полоть свою клумбу...
А теперь практическая тренировка.
Разминка
Просто чтобы начать с чего-то простого, начнем с базара, проще всего начать чувствовать разницу.
...Я спросила своих друзей, во сколько раз здесь надо опускать цену на базаре, чтобы не быть туристическим лохом. Я не жадная. Просто я тут не турист, и не надо со мной как с туристом.
Не сразу, но признались, что надо опускать цену в 15-20 раз, но без местного помошника мне это ни в жизнь не удастся. Я погрустнела. Многовато. Тем более без свободного арабского. Решила быть реалистом и целить на 10 раз.
Относительно Европы сами знаете — если тебе удалось сбить цену в 2 раза, значит покупка удалась, если в три , твой уровень — «Бог». Никому из европейцев просто не придет поднимать цену на свой товар для иностранца в 20 раз просто потому, что вы предполагаете, что эти деньги должны у него быть.
.. каждый день как на работу, я хожу на базар и учусь торговаться. Количество купленных в тренировочных целях предметов растет с ужасающей быстротой, и я придумываю, кому и когда их буду раздаривать. Сбивать цену в пять раз раз я начала практически сразу, помучившись еще пару дней, улучшила результат до семи, и тут дело застопорилось. Я никак не могу уловить ту хрень, которую они делают, чтобы обойти меня в нашем споре, и меня это выбешивает. НЛП на них не действует.
...чемодан объявил, что я могу купить еще только один большой предмет.Я иду за антикварным блюдом, которое высмотрела в витрине одного магазина. Привычно сбиваю цену в семь раз, но это мой последний! шанс не провалить учебу, и я продолжаю торговаться.
Обстановка подогревается. Хозяин бросает в бой «серебряный» антикварный нож, который я мельком потрогала, и мы начинаем по-новой. Шоу переходит на новый уровень, хозяин влезает в мое блюдо двумя ногами и прыгает в нем, доказывая какая это исключительная вещь.
Я и так это знаю, но — хотя бы в 9 рааааз...
Внезапно хозяин багровеет и начинает блажить на каком-то берберском, судя по всему, сыпать отборными проклятиями. Я пугаюсь и собираюсь сделать ноги, но внезапно из глубины затуманенного сознания выплывает воспоминание о том, что только если хозяин ругается и проклинает тебя, только тогда можешь быть уверен, что получил более-менее справедливую цену. Он молча пакует блюдо, показывая всем своим видом, что я его ограбила, а я злобно фыркаю на выходе.
На другой день, когда я прохожу мимо (я перешла в раздел масел, но торговаться там — кощунство), он кидается меня обнимать и затаскивает выпить чаю. Каждый день я объясняю, что покупать больше ничего не буду, и каждый день в результате мы сидим , попиваем свежезаваренную мяту и болтаем за жизнь.
Через неделю он спрашивает меня, готова ли я купить чернильницу. Я всеми силами старалась не смотреть на старинную арабскую чернильницу, но чем больше старалась, тем больше понимала что ее место на моем столе.
Торговаться я не хочу, я и так чувствую вину за вырванный у него по дешевке объект музейного уровня, я знаю что возьму чернильницу за любые деньги и внутренне готовлюсь ко всему, но внезапно цена оказывается что называется «без запроса». Я перехожу в лавку напротив, покупаю всяких жаренных в меду ватрушек и на этот раз мы с хозяином не только пьем его чай, но и едим мои плюшки. Мне хорошо. Я чувствую, что я дома.
Дальше тезисно.
Отношение к детям
Я смеюсь над наивными людьми, верящими, что «беженцы» бегут спасают детей. В арабском мире нет подобного нам «дрожания» над своими чадами, отношение к детям более чем спокойное.
Наверное, ровно такое же отношение было в России лет 150 назад, когда в семьях было по 10-12 детей, и о них не было возможности особо печься. «Бог дал — Бог взял».
В арабских семьях до сих пор помногу детей. По очень много. С особо острым любопытством я общалась с людьми, у которых по 7 детей (мне не удавалось встретить столь многодетных родителей на Европейском континенте). Шутка ли, вырастить столько! Прежде всего, видишь огромную родительскую усталость и эмоциональное выгорание. Думаю, что это и определяет ситуацию.
И видишь очень высокую требовательность к детям — они рассматриваются прежде всего как инструмент выживания семьи. Трехлетний пацанчик на рынке помогает отцу что то там раскладывать и пытается привлекать прохожих — а отец только сдержанно похваливает его. Кто тут стонал о том, что дети беженцев вынуждены работать с 6 лет? Вы полагаете, их дома водили за ручку на фигурное катание до этого? Да, кстати, в простых местных школах детей все еще наказывают кнутом.
Полное отсутствие нашего ощущения значимости-важности детей доходит до того, что родители сами попросят опозорившую семью девушку совершить самосожжение. По доброму так, по хорошему. Иначе им самим придется.
Опять-таки, нет стремления это осуждать. Те же 150 лет назад и у нас опозорившаяся девушка могла только что утопиться, все равно ей больше жизни не было бы. Однако вопрос, хотят ли те, кто ехали в Европу из России, оказаться обратно в той же России, только 150 лет тому назад?
Надеюсь, после моего объяснения, более понятно, КАК дети оказываются на дырявых плотах в открытом море, и как редкие отцы-«беженцы» с малыми детьми на руках почему-то лезут на передний край столкновений с полицией.
Вранье
Вранье - это норма жизни. Оно настолько всеобъемлюще, что фактически ты оказываешься в некой нереальности, наподобие сказок «1000 и одной ночи», и будешь дремать под него, как тот шах.
Врать могут вообще про все. Когда придет сантехник, про качество товара и обязательно про любые оказываемые услуги. «Лучший» гид может вообще не знать ничего про город, а «лучшая машина» совершенно обязательно окажется редкостным рыдваном (за речкой в 80-е это называлось бурбухайкой — прим.
steissd).Иногда могут наврать просто от широты души. Ну, очень хочется им тебе помочь, поэтому будут обещать просто, чтобы сделать тебе приятное (ты же обрадовался, верно? ну и будет с тебя:), не имея никакой возможности в принципе выполнить обещаемое. Сделав тебе «приятное», они будут очень удовлетворены собой и испытывать какие-то моральные неудобства им даже в голову не придет. А иногда могут наврать из самых добрых побуждений, искренне считая, что какое-то другое решение будет для вас лучше, чем то, которое вы собираетесь предпринять.
Воровство
Воровство вообще не считается чем-то предосудительным. Это, скорее, некая норма жизни, что-то из раздела «удальства». Можно резать кошельки у туристов, а можно украсть трусы с балкона соседа. Ну и что , что сосед может начать орать, все равно завтра его сын может украсть ваш велосипед, и вы будете квиты.
Вообще, это больше похоже на некое первобытно-общинное сознание, когда все принадлежит одному племени, поэтому вещью может пользоваться тот, кому она нужнее. Говорят, в Эмиратах рубят руки за воровство, но я там не была, мне матушка не разрешила. У ней, как и у очень многих, там вымогали в отеле крупную сумму на выезде, и поскольку я не понимаю, чем это отличается от воровства, то от столь запредельно двусмысленной морали решила пока воздержаться. Да и не про богатые благополучные страны речь.
Гигиена
Чтобы увидеть и понять это во всей полноте, каждому надо пожить в медине — сердце арабского города. Разумеется, в медине одному ходить опасно, прежде всего тем, что обязательно заблудишься безо всякого шанса выбраться назад, но можно взять проводника. Понятия гигиены там вообще не существует.
Помои выливаются прохожим под ноги, живая птица потрошится прямо на том же столе, где была куплена, и если покупатель не забирает потроха, то они бросаются опять-таки под ноги прохожим, и хорошо если на помощь придут собаки, но местные задохлики чаще всего не могут потребить тот объем потрохов, что отправляется на пол.
Кожевенная-красильная промышленность сливает свои отходы тоже куда-то прямо на улице, отчего стоят какие-то белые лужи непонятного химического происхождения. И во многих местах редкостное, просто фантастическое зловоние на уровне газовой химической атаки.
Я не критикую, этому образу жизни уже тысячи лет, но хотите ли и вы оказаться в том тысячелетии? Про то, как прекрасна и величественна медина (особенно на закате, когда аисты летят домой с полей), я вам не расскажу. Не в этот раз.
Сегодня я расскажу, что сколько бы раз вы не выходили за городскую стену встречать аистов, ваша радость будет омрачена видом полудюжины мужчин, ссущих на тысячелетнюю стену родного города. Нет, не в каком-то укромном месте, а на глазах у пары десятков гуляющих тут же женщин и детей. Но оскорбится вы не успеете, потому что тут же увидите нечто еще более шокирующее — парочку присевших «по серьезному» мужчин. Все тут же на виду. Стены медины достигают и 20 метров толщиной. Хоть и в полном зловонии, но она выдерживает. А стены ваших домов?
Работа
На Западе с самого детства людям прививают чувство вины, если ты не работаешь (не учишься, не убираешь игрушки...). Высшей формой навязывания этого чувства вины являются субботники, когда ты бесплатно и в свободное время должен делать чужую работу.
На Востоке единственной приличной работой для мужчины является торговля. Но гораздо приличнее сидеть весь день в кофейне, тянуть кофе и горлопанить с другими такими же бездельниками и разглядывать прохожих.
Я долго ломала голову, за счет чего же они живут, что ли все бохатые наследники? Но потом поняла, что люди живут по советской «аккордной системе» заработка. Впарил кому-то что-то за 200% цены — и снова можно месяц заседать с уважаемыми людьми по кофейням.
Если вы будете пытаться там объяснить, что такое «субботник» (просто ради интереса), они решат, что вы выжили из ума. Но те, кто считают, что к ним подвалил миллион рабочих рук, выжили из из ума гораздо сильнее(выделено мной — прим.
steissd).И в заключение предлагаю вашему вниманию совершенно (не мой), в котором сам автор пока не в состоянии понять, до каких высот предвидения он поднимается.
Резюме:В этом вопросе «кто кого сборет, кит или слон?» европейская культура и менталитет будут механически замещены арабским миром в течении 5-10 лет, если вновь прибывших не отправят восвояси.
Можете жалеть их, можете проливать скупую достоевскую слезу, но проблема в том, что они вас не пожалеют, ибо это понятие если и есть в их менталитете, то на вас оно точно не распространится. Поэтому спросите себя, где грань между жалостью и чувством самосохранения, и почитайте правила спасателей. Спасатель, к вашему сведению, должен предварительно убедиться, что его жизни ничего не угрожает.
В этом, собственно, состоит главная проблема Израиля. Там прекрасно знают менталитет своих соседей (тем более, что треть титульного населения родом оттуда и в сущности являются исповедующими иудаизм арабами и их потомками, которые лишь в третьем поколении начали основательно европеизироваться — а они бы и не начали, если бы доктрины политкорректности и мультикультурности доминировали на момент их иммиграции, им было бы просто незачем; а в 50-х их поставили перед выбором — или становиться белыми по ментальности, или жрать говно: они предпочли первое) и ведут себя с ними единственно возможным способом. Ненавистник должен бояться предмета ненависти, начнёт презирать — пиши пропало.
Кстати, именно утратой устрашающей силы и объясняются последние беспорядки и ножевые атаки. Чтобы угодить Европе, в своё время сильно устрожили правила употребления оружия, затруднив его применение против угрожающих лиц. Отказ от применения оружия чурки воспринимают как слабость, а слабых они презирают. Вот они и полезли с ножиками. Сейчас, вроде бы, облегчают правила открытия огня на поражение (арабы, прекрасно зная европейские законничество и чадолюбие, естественно, истошно верещат о «бессудных казнях» и выставляют напоказ убитых «ребёнков» — они и на самом деле ребёнки, но убиты с ножами в руках, и некоторым из них перед этим удалось ранить прохожих), и сдерживающая сила восстановится, хотя по инерции теракты продлятся ещё некоторое время.
Благодаря чему (а также предположительному наличию ядерного оружия) государство и существует уже около 70 лет в этом регионе. Но объяснить безальтернативность подобного modus operandiсвоим естественным союзникам практически невозможно. Они отравлены писаниями Руссо и видят в арабах идеализированного Чингачгука (кстати, реальный Чингачгук, то есть, индеец 18-19 веков, является не романтическим героем, а наиболее омерзительным с точки зрения европейских представлений о добре и зле существом: тупым и злобным хитрованом, обладающим моралью готтентота и любящим поглумиться над тем, кто слабее).
Кстати, именно утратой устрашающей силы и объясняются последние беспорядки и ножевые атаки. Чтобы угодить Европе, в своё время сильно устрожили правила употребления оружия, затруднив его применение против угрожающих лиц. Отказ от применения оружия чурки воспринимают как слабость, а слабых они презирают. Вот они и полезли с ножиками. Сейчас, вроде бы, облегчают правила открытия огня на поражение (арабы, прекрасно зная европейские законничество и чадолюбие, естественно, истошно верещат о «бессудных казнях» и выставляют напоказ убитых «ребёнков» — они и на самом деле ребёнки, но убиты с ножами в руках, и некоторым из них перед этим удалось ранить прохожих), и сдерживающая сила восстановится, хотя по инерции теракты продлятся ещё некоторое время.
Благодаря чему (а также предположительному наличию ядерного оружия) государство и существует уже около 70 лет в этом регионе. Но объяснить безальтернативность подобного modus operandiсвоим естественным союзникам практически невозможно. Они отравлены писаниями Руссо и видят в арабах идеализированного Чингачгука (кстати, реальный Чингачгук, то есть, индеец 18-19 веков, является не романтическим героем, а наиболее омерзительным с точки зрения европейских представлений о добре и зле существом: тупым и злобным хитрованом, обладающим моралью готтентота и любящим поглумиться над тем, кто слабее).
