Но писькомерка — в прямом, а не в переносном смысле. Она делает половой секс безопаснее.
Стокгольмская клиника молодёжного здоровья начала бесплатно раздавать специальные измерительные приборы для мужских половых органов, пишет издание «Йод». Врачи настоятельно советуют мужчинам измерять диаметр пениса, чтобы предотвратить соскальзывание презервативов.
Акция направлена на то, чтобы мужчины точно имели представление о размере своего полового члена и покупали для него подходящий презерватив. Специальная лента измеряет только обхват органа, а не его длину..
«Основной причиной соскальзывания презерватива является то, что вы купили неправильный размер. Необходимо измерить окружность полового члена во время эрекции», — заявил санитар клиники, Эдди Сандстром.
Врачи отмечают, что из-за соскальзывания презервативов во время полового акта увеличивается риск получить половые заболевания.
Палехское искусство зародилось как иконопись. Но в советские времена палешане могли проиллюстрировать и теорию эволюции, биологической и социальной, переключившись на дарвинизм, диамат и истмат...
Предлагаем вниманию читателя очень интересную статью. В ней Николай Иванович Козлов, доктор психологических наук, называет черты менталитета россиян, которые невозможно не узнать как в себе, так и в соотечественниках.
Вообще, менталитет — это преобладающие схемы, стереотипы и шаблоны мышления. Россияне — не обязательно русские. Отдельный человек может гордиться тем, что он «казак», «башкир» или «еврей» в пределах России, но за ее пределами всех россиян (бывших и настоящих) по традиции называют (независимо от происхождения) русскими. Для этого есть основания: как правило, все они имеют сходство в своей ментальности и стереотипах поведения.
Россиянам есть чем гордиться, у нас огромная и сильная страна, у нас талантливые люди и глубокая литература, при этом мы сами знаем и свои слабые стороны. Если мы хотим становиться лучше — мы обязаны их знать.
Итак, давайте посмотрим на себя со стороны, а именно со стороны строго научных исследований. Что отмечают исследователи культуры как специфические черты российского менталитета?
1. Соборность, примат общего над личным: «мы все свои», у нас все общее и «а что люди скажут». Соборность оборачивается отсутствием понятия приватности и возможностью любой соседской бабке вмешаться и высказать вам все, что она думает по поводу вашей одежды, манер и воспитания ваших детей.
Из той же оперы понятия «общественность», «коллектив», отсутствующие на Западе. «Мнение коллектива», «не отделяться от коллектива», «а что люди скажут?» — соборность в чистом виде. С другой стороны, вам скажут, если у вас торчит ярлычок, развязался шнурок, забрызганы брюки или порван пакет с продуктами. А также — помигают фарами на дороге, чтобы предупредить о ГИБДД и спасти от штрафа.
2. Стремление жить по правде. Термин «правда», часто встречающийся в древнерусских источниках, означает правовые нормы, на основании которых вершился суд (отсюда выражения «судить право» или «судить в правду», то есть объективно, справедливо). Источники кодификации — нормы обычного права, княжеская судебная практика, а также заимствованные нормы из авторитетных источников — прежде всего Священного Писания.
За пределами российской культуры чаще говорится о законопослушности, правилах приличия или следовании религиозным заповедям. В восточном менталитете о Правде не говорится, в Китае важно жить по заветам, оставленным Конфуцием.
3. В выборе между разумом и чувством русские выбирают чувство: искренность и душевность. В российском менталитете «целесообразность» практически синоним корыстного, эгоистичного поведения и не в чести, как что-то «американское». Среднему российскому обывателю трудно представить, что можно разумно и осознанно действовать не только ради себя, но и ради кого-то, поэтому действия бескорыстные отождествляются с действиями «от сердца», на основе чувств, без головы.
Российское — нелюбовь к дисциплине и методичности, жизнь по душе и настроению, смена настроения от миролюбия, всепрощения и смирения к беспощадному бунту на полное уничтожение — и обратно. Русский менталитет живет скорее по женской модели: чувство, мягкость, всепрощение, реагируя плачем и яростью на последствия такой жизненной стратегии.
4. Определенный негативизм: большинство россиян чаще видят в себе недостатки, а не достоинства. За рубежом, если человек на улице случайно задел другого человека, шаблонная реакция практически любого: Sorry, извинение и улыбка. Они так воспитаны. Печально, что в России такие шаблоны — более негативные, тут можно услышать и «Ну ты, куда смотришь?», и нечто более резкое. Россияне хорошо понимают, что такое тоска, при том что это слово непереводимо на другие европейские языки. На улицах у нас не принято улыбаться, смотреть в лица окружающим, неприлично знакомиться и просто заговаривать.
5. Улыбка в русском общении не является обязательным атрибутом вежливости. На Западе чем больше улыбается человек, тем он больше проявляет вежливости. В традиционно русском общении приоритет — требованию искренности. Улыбка у русских демонстрирует личное расположение к другому человеку, которое, естественно, не распространяется на всех. Поэтому если человек улыбается не от души, это вызывает неприятие.
Можно обратиться за помощью — скорее всего помогут. Нормально попрошайничать — и сигаретку, и деньги. Человек с постоянно хорошим настроением вызывает подозрение — то ли больной, то ли неискренний. Тот, кто обычно приветливо улыбается другим — если не иностранец, то, конечно, подхалим. Конечно, неискренний. Говорит «Да», соглашается — лицемер. Потому что искренний российский человек обязательно не согласится и возразит. И вообще самая настоящая искренность — это когда матом! Вот тогда — человеку веришь!
6. Любовь к спорам. В русском общении традиционно большое место занимают споры. Русский человек любит спорить по самым различным вопросам, как частным, так и общим. Любовь к спорам по глобальным, философским вопросам — яркая черта русского коммуникативного поведения.
Русского человека часто интересует спор не как средство нахождения истины, а как умственное упражнение, как форма эмоционального, искреннего общения друг с другом. Именно поэтому в русской коммуникативной культуре спорящие столь часто теряют нить спора, легко отходят от первоначальной темы.
При этом совершенно нехарактерно стремление к компромиссу или к тому, чтобы дать собеседнику сохранить лицо. Бескомпромиссность, конфликтность проявляется очень ярко: нашему человеку некомфортно, если он не доспорил, не смог доказать свою правоту. «Как сформулировал это качество английский учитель: „Русский всегда спорит на победу“». И наоборот, характеристика «бесконфликтный», скорее, носит неодобрительный оттенок, как «бесхребетный», «непринципиальный».
7. Русский человек живет верой в добро, которое когда-то спустится с небес (или просто сверху) на многострадальную русскую землю: «Добро обязательно победит зло, но потом, когда-нибудь». При этом его личная позиция — безответственная: «Нам принесет правду кто-то, но не я лично. Я сам ничего сделать не могу и делать не буду». Главным врагом русского человека на протяжении уже нескольких столетий считается государство в образе служило-карательного сословия.
8. Принцип «не высовывайся». В русском менталитете пренебрежительное отношение к политике и демократии как форме политического устройства, при котором источником и контролером деятельности власти выступает народ. Характерна убежденность в том, что реально люди нигде ничего не решают и демократия — это ложь и лицемерие. В то же время терпимость и привычка ко лжи и лицемерию своей власти по причине убежденности, что иначе нельзя.
9. Привычка к воровству, мздоимству и обману. Убежденность в том, что воруют везде и все, а честным путем заработать большие деньги невозможно. Принцип — «не украдешь — не проживешь». Александр I: «В России такое воровство, что я боюсь идти к дантисту — сяду в кресло, и украдут челюсть…» Даль: «Русский человек не боится креста, а боится песта».
При этом для россиян характерно протестное отношение к наказаниям: наказывать за мелкие нарушения — нехорошо, как-то мелочно, нужно — «прощать!», а когда на этом фоне люди привыкают законы не уважать и от мелких нарушений переходят к крупным — тут российский человек будет долго вздыхать, пока не разозлится и не устроит погром.
10. Вытекающая из предыдущего пункта характерная черта российского менталитета — любовь к халяве. Фильмы нужно скачивать через торрент, платить за лицензионные программы — западло, мечтою является радость Лени Голубкова в МММ-пирамиде. Наши сказки рисуют героев, которые лежат на печи и в итоге получают царство и сексапильную королеву. Иван-Дурак силен не трудолюбием, а сообразительностью, когда за него все сделают Щуки, Сивки-Бурки, Коньки-Горбунки и прочие волки, рыбы и жар-птицы.
11. Забота о здоровье ценностью не является, спорт — странно, болеть — нормально, но категорически не допускается бросать убогих, в том числе считается нравственно недопустимым уходить от тех, кто не заботился о своем здоровье и в результате стал по факту беспомощным инвалидом. Женщины ищут богатых и успешных, а любят убогих и больных. «Как же он без меня?» — отсюда созависимость как норма жизни.
12. Место гуманизма у нас занимает жалость. Если гуманизм приветствует заботу о человеке, ставя на пьедестал свободного, развитого, сильного человека, то жалость направляет заботу на несчастных и больных. По статистике Mail.ruи ВЦИОМ, помощь взрослым по популярности стоит на пятом месте после помощи детям, старикам, животным и помощи экологическим проблемам. Людям больше жалко собак, чем людей, а из людей из чувства жалости важнее поддержать нежизнеспособных детей, а не взрослых, которые еще могли бы жить и работать.
В комментариях к статье кто-то соглашается с подобным портретом, кто-то обвиняет автора в русофобии. Нет, автор любит Россию и верит в нее, уже которое десятилетие занимаясь просветительской и образовательной деятельностью для своей страны. Здесь врагов нет и не нужно здесь их искать, наша задача в другом: а именно, думать, как нам поднимать нашу страну и воспитывать детей — наших новых граждан.
Об авторе: Николай Иванович Козлов, доктор психологических наук, профессор, ректор Университета практической психологии, основатель сайта «Психологос».
Случись это не в 1983, а в 1938 году, ему бы выписали 10 лет без права перепискипо ст. 58-7 УК РСФСР за вредительство. Ибо хакнул он не какую-нибудь девичью днявочку с котиками и мангой, а АСУ АвтоВАЗа, поставив предприятие на уши. Но год был более вегетарианский, он даже не сел.
В 1983 году было совершенно первое в истории Союза преступление в сфере высоких технологий – хакнули ПО на АвтоВАЗе, в результате чего конвейер встал на три дня. Возник прецедент: совершено преступление, за которое не предусмотрено наказание (вообще-то, предусмотрено, была ст. 69 тогдашнего УК РСФСР «Вредительство» с санкцией от 8 до 15 лет с конфискацией имущества, но по идеологическим и имиджевым соображениям её не стали применять, чтобы потом не услышать по радио «Свобода» о том, что протест в СССР приводит к актам вредительства на производстве; при этом, самого какера без какого-либо обоснования назвали бы борцом за свободу казахского народа от советской оккупации, ибо он казах — прим. steissd).
Непризнанный гений
Первым хакером в истории СССР оказался простой программист Мурат Уртембаев, которому прочили блестящую карьеру математика в МГУ, но он отказался от научной стези, и по целевому распределению попал на АВТОВАЗ. Там его таланты никто не оценил, и он решил доказать, что чего-то да стоит.
В Управлении автоматической системой для подачи механических узлов на конвейер, в котором работал Мурат, было две категории сотрудников: элита, то есть программисты, владевшие всеми тонкостями ПО, и рядовые схемотехники, занимавшиеся обслуживанием системы, которых «элита» и близко не подпускала к своим делам.
Схема работы была следующей – программист, если считал нужным, вносил изменения в ПО, но не оставлял никаких данных или отметок о внесенных изменениях.
Уртембаев создал патч к основной программе-счетчику, которая отмеряла циклы подачи узлов на линию конвейера. Патч Мурата сбивал ритм счетчика. На конвейере, где заданная деталь должна быть поставлена в четко ограниченное время, сбой в автоматике даже на секунду будет фатальным для производственной линии, где все выверено и просчитано до мелочей.
Месть Уртембаева
Мурат решил сначала провести тестовые испытания. В те далекие времена изменения вносились еще на дискетах.
И вот Уртембаев подошел со своей роковой дискеткой к ЭВМ, и внес изменения в рабочую программу. Когда должен был наступить час X, то есть цикл подходил к концу, и в дело должен был вступить троянский конь Мурата, вводивший автоматику в состояния комы, Уртембаев быстренько все подкорректировал, и производственный Апокалипсис на ВАЗе был отложен на некоторое время.
Главное же достижение тестовых испытаний – никто ничего не заметил.
Может быть, первый хакерский взлом в истории СССР так бы и не произошел, но..
Уртембаеву не дали почетную грамоту. Обещали, но не дали. Мурат «шутку» не оценил, и решил пустить в ход собственную разработку, которая остановила самый крупный автозавод СССР.
Мурат подстраховался, создав себе алиби, – запуск адского патча Уртембаев запрограммировал на день своего выхода из отпуска.
Расчет был такой: я возвращаюсь из родных степей Казахстана, обнаруживаю сбой и совершаю настоящий производственный подвиг, спасая конвейер от неминуемой катастрофы. Почетные грамоты, слава, хвала и поездка в Туапсе прилагаются.
Крутой план? Еще бы. Но вмешалось одно непредвиденно обстоятельство – программа запустилась на два дня раньше.
Восстание машин
Никто ничего не понимал. Автоматика точно сошла с ума. Инженеры хватались за сердца — шоковая производственная терапия в течение трех дней на конвейере не прошла для них бесследно.
Это была итальянская забастовка, только протестовали не сотрудники, а электро-вычислительная машина. Автоматика исправно подавала детали на конвейер, но не в то время и не те детали. Производственный цикл был сбит, и в механической и логической точности конвейера наступил настоящий хаос. Возможно, одно из первых восстаний машин против человека.
Бороться с ЧП были брошены лучшие специалисты. Они проверили оборудование, отдельные узлы, саму ЭВМ, но технически все было в порядке. Следов физического вмешательства не было найдено.
В конце концов, отыскали неисправный фрагмент кода. Запуск рабочей программы с другой дискеты ожидаемого результата не дал — сбои продолжались. Конвейер удалось запустить лишь через три смены.
Благодаря проделке Мурата, завод понес многомиллионные убытки. Мурат Уртембаев пришел на явку с повинной. Если бы первый хакер СССР не признался, то его имя осталось бы загадкой для истории АвтоВАЗа.
Статьи, которая в нынешнем УК квалифицируется в ст. 273 деяние Уртембаева, как «создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ» и предусматривает лишение свободы на срок от трех до семи лет, тогда еще не было.
Первого хакера в нашей истории осудили за умышленные хулиганские действия и дали полтора года условно с возмещением ущерба, который был оценен в стоимость двух «Жигулей». Мурат вынужден был отрабатывать наказание слесарем на конвейере.
«Системный программист Волжского автозавода, занимаясь с коллегами автоматической системой для подачи механических узлов на конвейер, произвел модификацию программного обеспечения АСУ ТП главного конвейера, в результате чего произошла его остановка на трое суток. Двести автомобилей не сошло с конвейера ВАЗа, пока программисты искали источник сбоев. Ущерб исчислялся миллионами рублей в ценах 1983 г. Виновное лицо привлечено к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 98 УК РСФСР», — написали в «Известиях» по поводу случившегося.
Дело получило широкую огласку в СССР. Правоведы, партийные руководители, специалисты — все спорили друг с другом, пытаясь доказать считать/не считать действия Уртенбаева преступлением.
Помимо общественного резонанса «дело Уртембаева» имело и еще одно последствие – для «элитных» программистов АвтоВАЗа.
В ходе проверки выяснилось, что первый хакер СССР был первым пойманным, но отнюдь не первым, кто обнаружил окно в системе, и хакнул ее. В том же Управлении, в котором работал Уртембаев, «элита» регулярно создавала сбои на конвейере и оперативно их ликвидировала, выбивая у начальства за спасение конвейера в качестве награды дачи, квартиры, автомобили.
Первый хакер СССР был лишь зарвавшимся юнцом, который хотел добиться признания своего таланта, а матерые волки из числа элитных программистов нажили на этом «состояние».
Кстати, в группу, которая расследовала деятельность чудо-программистов, вошел и Уртембаев, за что ему было обещано снисхождение на суде. Были найдены вредоносные фрагменты в программах наподобие того, что создал Мурат, но фактов их использования доказать не удалось.
С началом 90-х преступления в сфере высших технологий стали неотъемлемой частью нашей жизни. Но пальма первенства в этом нелегком деле навсегда принадлежит Мурату Уртембаеву, первому хакеру СССР.
Решил вынести мусор. В виду природной лени просто накинул длинный чёрный плащ прямо поверх трусов. Смотрю, около мусоропровода какая-то отвергнутая душа (лет 13-14) изливает свои мысли прямо на стену, что-то про рот, е*лю и Машу из 366 кв. Замечает меня: в трусах, в плаще, небритого, с чёрным пакетом, откуда капает какая-то непонятная хрень. Говорю абсолютно спокойным голосом: «Я тебя сначала изнасилую, а потом убью». Судя по тому, с какой скоростью он перепрыгивал через ступеньки, — пацан мне реально поверил.
Правда, как понять, в 10 раз больше, чем дрын обычного мужчины? Средний размер женилки по Земному шару — это 13.5 см (у негров в среднем больше, у китайцев — меньше), неужели у него 1.35 м? Он тогда даже не конь, а кошоглоткашалот, а Лука Мудищев по сравнению с ним — малолетка ушастый...
20-летний гражданин Кении Соренс Овити Опайо страдает от неизвестного медицинской науке феномена. Его половой член в 10 раз больше, чем пенис обычного мужчины.
Это несет с собой неисчислимые страдания для Соренса. Из-за постоянных насмешек и атак в школе он был вынужден бросить обучение. В возрасте 10 лет Соренсу сделали операцию, и проблема на некоторое время была решена. Но затем член неожиданно начал расти — и его размеры стали еще больше, чем были до операции.
Хуже того, размеры и форма полового члена не позволяют ему заниматься сексом и осуществить свою заветную мечту — создать семью и завести детей.
Чтобы не выглядеть валенком, попав в Большой театр.
Опера, самый сложно устроенный театральный жанр, полна парадоксов и противоречий, которые одновременно восхищают и отпугивают. Но чтобы понимать и любить оперу, может быть достаточно усвоить базовые знания об истории и специфике жанра и посмотреть несколько образцовых спектаклей.
С чего начать
Классический набор оперных названий невелик: он включает канонических 20–25 опер. В разных частях света он разнится минимально и исключительно в силу местных предпочтений. К примеру, в России «классическими» и «широко известными» считаются несколько опер, которые за ее пределами появляются в репертуаре не так уж часто. Если сузить этот список до пяти-десяти опер, в него обязательно войдут сочинения Верди («Травиата», «Риголетто»), Пуччини («Богема», «Тоска»), Моцарта («Свадьба Фигаро», «Дон Жуан», «Волшебная флейта») и Бизе («Кармен»).
Многие названия из оперного хит-парада увековечены в экранизированных версиях классических спектаклей, созданных режиссерами в 1970–80-х годах — Жан-Пьером Поннеллем, Франко Дзеффирелли, Франческо Рози, Гетцем Фридрихом, Отто Шенком. Эти фильмы-оперы до сих пор не утратили свежести и благодаря участию выдающихся певцов стали образцовыми в музыкальном отношении. А вот многие постановки следующих десятилетий требуют знания сюжета конкретной оперы и некоторого зрительского опыта.
Альтернативный путь «вхождения в оперу», не ограниченный представленным выше списком, предполагает хорошую ориентацию в смежных видах искусств и литературы. Любители театральной драматургии первой половины ХХ века наверняка с удовольствием откроют для себя Яначека, Берга, Пуленка и Стравинского. Романтизм в живописи и литературе, особенно английской, созвучен эстетике бельканто (Беллини, Доницетти, серьезные оперы Россини); более ранний европейский сентиментализм — французской лирической опере (Гуно, Массне, Тома). Шекспиром, Гюго и Шиллером вдохновлены многие опусы Верди; от барочной и классицистской драматургии — кратчайший путь к операм Монтеверди, Генделя, Вивальди, Рамо, Люлли, Глюка и раннего Моцарта.
Как появилась опера
Оперу называют самым элитарным и дорогим театральным жанром. Второе определение абсолютно точно отражает реальность: стоимость оперного спектакля не идет ни в какое сравнение с другими зрелищами, он значительно дороже драмы и балета, уступая только мюзиклу. При этом с первым утверждением можно и нужно спорить.
Первый оперный спектакль, как считают историки, состоялся в 1598 году. Это было закрытое представление, организованное во Флоренции кругом итальянской аристократии. Уже через 40 лет после этого опера стала народным достоянием: в 1637 году в Венеции открылся первый публичный оперный театр, и на спектаклях могли присутствовать все, кто купил билет. Только что изобретенная архитекторами ярусная система постройки зала (в отличие от прежней амфитеатральной, когда зрительские ряды располагались веером вокруг сцены) позволяла разместить все социальные классы по разным этажам, то есть ярусам. Центральная ложа принадлежала монарху, ложи на том же или соседних уровнях были выкуплены близкой к нему знатью; чем дальше от монарха — тем скромнее было социальное положение зрителя.
До конца XIX века опера занимала в системе развлечений фактически то же место, которое сейчас занимает кино. Чем больше был успех той или иной новинки, тем больше представлений давал оперный театр. Высокие сборы позволяли финансировать дальнейшие постановки, существовала система звезд, в оперу приходили семьями, публике предлагались напитки и еда, при желании в ложу можно было заказать ужин и там же уединиться с дамой сердца. Оперный театр являлся местом встреч высшей знати и высокопоставленных гостей, поэтому здесь назначались деловые встречи, обговаривались важные сделки и заводились новые полезные связи. И все это — параллельно тому, что происходило на сцене. Лишь в конце XIX — начале ХХ века опера стала уходить в элитную резервацию, становясь высокоинтеллектуальным развлечением, жанром со сложной драматургией и еще более сложным музыкальным языком: развлекательную функцию она оставила оперетте и позже — мюзиклу. Но классический оперный репертуар — от Генделя и Моцарта до Верди и Пуччини — был и остается рассчитан на самую разную публику.
О чем рассказывает опера
Эстетика оперного жанра на протяжении трех столетий, вплоть до начала ХХ века, не ставила задачу отображать реальность — она преломляла ее особенным образом, с помощью аллегорий и аллюзий. Герои и боги на сценах барочного театра олицетворяли царствующих монархов (так, в генделевских Юлии Цезаре и Ричарде I современники, конечно же, узнавали английских королей Георга I и Георга II соответственно), а патриотические пассажи в вердиевском «Набукко» без труда считывались зрителями, мечтавшими об объединении раздробленной на мелкие государства Италии. Вплоть до второй половины XIX века большая временная дистанция между происходящим на сцене и датой в календаре была нормой, и редкие исключения в виде опер на современные автору сюжеты («Свадьба Фигаро» Моцарта, «Травиата» Верди) только подтверждали это правило. Лишь на стыке XIX и ХХ веков опера стала стремиться к реалистичному искусству — с результатами разной степени убедительности: произведения композиторов-веристов, от Пуччини до Масканьи и Леонкавалло, неизбежно романтизируют реальность (тем и хороши); более сурова и приближена к драматическому театру эстетика Берга, Яначека и (отчасти) Рихарда Штрауса.
Возникнув как вестник новой барочной эстетики с ее подчеркнутой театральностью, опера возвела условность в абсолют, создав свою собственную реальность — мир оптической и слуховой иллюзии. И сохранила ее на долгие века вперед, вплоть до двадцатого. В опере свои законы коммуникации и свой отсчет времени: герои изъясняются между собой с помощью пения, размышляют вслух (арии и сольные сцены), могут говорить друг с другом в параллель об одном и том же или о разном (ансамбли), в массовых сценах единодушно поют хором, иногда взаимодействуют с непоющими персонажами (балет или миманс). Даже в ХХ веке опера, восприняв эстетику реализма, не утратила любовь к сюжетным источникам, которые питали этот жанр в прошедшие века, — сказкам («Турандот» Пуччини, «Любовь к трем апельсинам» Прокофьева), античному мифу («Царь Эдип» Стравинского; «Ариадна на Наксосе», «Дафна» и «Любовь Данаи» Рихарда Штрауса), библейской тематике («Моисей и Аарон» Шёнберга), историческим и псевдоисторическим сюжетам («Диалоги кармелиток» Пуленка, «Глориана» Бриттена).
Зачем нужно либретто
Литературная основа оперы — либретто — в отсутствие музыки не имеет самостоятельной художественной ценности. Поэтический или прозаический текст полностью подчинен музыкальным законам жанра. Законы эти могли меняться или корректироваться с течением времени. Но они всегда подразумевали наличие сольных и ансамблевых сцен и определенную субординацию между главными и второстепенными персонажами. Кардинально важен музыкальный пульс оперы, выражающийся в чередовании эпизодов, драматически более насыщенных (где происходят некие события либо о них идет рассказ) и более нейтральных (где внешнее действие фактически останавливается и герои получают возможность осмыслить его и дать ему некую эмоциональную оценку). Сугубо второстепенная роль драматической составляющей оперы объясняется тем, что, как и в балете, перед началом спектакля вы уже осведомлены о самом сюжете и его развязке — как и в XVII, в XXI веке к вашим услугам краткое содержание оперы и полный текст либретто. Оперного зрителя гораздо меньше интересует, о чем опера, гораздо важнее — как реализован конкретный сюжет. Различия в интерпретации (музыкальной, сценической) оперных текстов позволяют много раз пересматривать одну и ту же оперу и открывать новые грани уже знакомого произведения.
Кто главный в опере
Ответ на этот вопрос в каждую эпоху звучал по-разному. В XVII и XVIII веке — во времена Монтеверди, Генделя, Рамо, Моцарта — огромное значение имели певцы. Профессиональная школа пения, развивавшаяся в Италии невероятными темпами, позволила многим ведущим певцам (прежде всего легендарным кастратам — Фаринелли, Сенезино, Каффарелли, Гваданьи и др.) достигнуть статуса суперзвезд, аналогии с сегодняшним шоу-бизнесом абсолютно приемлемы. Даже при авторитете и мастерстве ведущих оперных композиторов приоритет певца был незыблем: под певцов подбирались сюжеты, писались (а затем по желанию певца и многажды переписывались) арии и целые сцены, в зависимости от статуса певца в труппе определялось количество арий и т. д. Подобная ситуация сохранилась и в первой половине ХIX века, когда свои оперы для ведущих звезд (Паста, Малибран, Давид, Виардо-Гарсиа, Рубини, Нурри) создавали Беллини, Доницетти, Россини, Мейербер, Берлиоз и другие авторы.
Как и сегодня, публика ценила в певцах красоту тембра, широту диапазона (когда голос звучит ровно и без изменений и в низком грудном регистре, и на самых высоких нотах), контроль дыхания и плавность вокальной линии (легато), подвижность и чистоту голоса (проявляющуюся в колоратурах и фиоритурах — спетых в быстром темпе и на одном дыхании многочисленных украшениях), а также драматическую выразительность и хорошую дикцию.
Пожалуй, только начиная с Верди и Вагнера, успех оперного спектакля стал определяться именем не певца, а композитора — музыкально-драматическое содержание вышло на первый план, опередив индивидуальные достижения отдельно взятых исполнителей. Культ певца был окончательно повержен Вагнером и Рихардом Штраусом: вокальный голос при всей своей исключительности воспринимается в эстетике этих авторов как непременная, но не доминирующая составляющая звукового облика оперы. Исключительно важную роль начинают играть оркестр и дирижер, ведущий за собой всех участников спектакля, создающий в реальном времени его структуру и задающий ему определенный музыкальный темпоритм.
Что произошло с оперой в конце XX века
В последней четверти ХХ века в оперной эстетике произошла еще одна революция. Приход в оперу из смежных театральных жанров нового поколения режиссеров-экспериментаторов (Патрис Шеро, Питер Селларс, Роберт Уилсон) ознаменовал кардинальное переосмысление жанра. Во многих классических оперных сюжетах режиссеры увидели актуальные смыслы, стали смело переносить действие в современность или в принципиально другой исторический или социальный контекст; к певцам начали предъявлять требования как к драматическим актерам. Классическая опера приобрела остроту актуального искусства. Нескольким выдающимся режиссерам разных поколений наследовало множество эпигонов (особенно в немецкоговорящих странах, где и родился «режиссерский театр»), превративших актуализацию классических опер в клише. Эти постановки стали не менее обыденными, чем «концерт в костюмах», как называли оперу ее критики в дорежиссерскую эпоху.
Хорошим оперным спектаклем считается тот, в котором идеально выдержан баланс между всеми его составляющими — певцами, оркестром, режиссурой, сценографией, светом, костюмами. Подобное идеальное (или близкое к идеальному) сочетание всех элементов оперного спектакля Рихард Вагнер называл емким термином Gesamtkunstwerk («гезамткунстверк») — совокупное художественное произведение.
Что происходит с оперой сейчас
В новом столетии оперный жанр продолжает быть в центре творческих интересов как композиторов, так и их заказчиков: ведущие театры и фестивали Америки и Европы регулярно включают в репертуар новые произведения или заказывают их сами; сформировалось целое поколение исполнителей, прекрасно справляющихся с текстами любой сложности. Тем не менее доля новой музыки в оперных афишах сравнительно невелика по сравнению с операми из классического списка — который, в свою очередь, постоянно расширяется (масштабное возрождение оперы барокко, наметившийся интерес к французской опере первой половины XIX столетия, оперному репертуару начала ХХ века). За исключением избранных сочинений нескольких признанных авторов, новые оперы не закрепляются в репертуаре (возможно, вследствие предубеждений публики). В Германии, самой большой оперной индустрии мира (более 90 оперных театров), отсутствие возобновлений новых опер после премьерной серии показов называют основной проблемой современного музыкального театра. Возможно, для процесса вхождения новых текстов в постоянный репертуар нужна определенная временная дистанция, как это произошло с операми Моисея Вайнберга, чьи сочинения переживают второе рождение спустя 30–40 лет после своего создания.
Где слушать оперу
Легионы оперных записей на дисках и сотни DVDв крупнейших магазинах Европы и США, как и регулярные кино- и интернет-трансляции из крупнейших театров мира (нью-йоркская Мет, лондонский Ковент-Гарден, Парижская национальная опера), легко доступны, но живых впечатлений от спектакля не заменит ничто. Навигация по оперным театрам, учитывая их количество, не самая легкая, но традиционно все оперные театры США, во главе с Метрополитен-опера, считаются оплотом традиционализма — консервативной в большинстве случаев режиссуры и больших голосов, так же как и Венская государственная опера и большинство итальянских театров (Турин, Венеция, Неаполь, Палермо). Крупные оперные дома Европы (лондонский Ковент-Гарден, Парижская национальная опера, Баварская государственная опера, театры Цюриха, Мадрида, Барселоны, Брюсселя, Амстердама, Лиона) предпочитают актуальные и модные имена — как певцов, так и режиссеров. Оперные фестивали (Глайндборн, Экс-ан-Прованс, Оранж, Санта-Фе) особое внимание уделяют общему качеству спектакля — певцы подбираются индивидуально, в соответствии с режиссерской концепцией, которая, в свою очередь, рассчитана на фестивальную публику, состоящую из множества знатоков и ценителей.
Получить представление о спектакле, еще не купив билет (и, соответственно, принять решение, покупать ли его) сегодня достаточно легко: даже самые маленькие театры в немецкой или французской провинции размещают на своих сайтах или ютьюбе трейлеры, создают подкасты с фрагментами сценических репетиций и интервью с певцами, режиссером и т. д. Дальше — дело вкуса и определенный процент везения: даже в небольшом провинциальном театре можно увидеть очень качественную постановку, так же как и нарваться на дорогой и бессмысленный спектакль в одной из признанных оперных столиц. Громкое имя певца на афише не всегда гарантия превосходного результата, а радикальное и новаторское режиссерское прочтение не всегда лучше консервативного и традиционного «концерта в костюмах».
Как одеваться
Времена норковых манто и обязательных смокингов ушли в прошлое — более или менее парадно принято выглядеть только на премьерах в самых крупных театрах мира и на нескольких престижных фестивалях (Глайндборн, Зальцбург). Оптимальный вариант — smart casual, причем чем дальше вы сидите от партера и лож бенуара, тем менее обязательны галстук и костюм-тройка. Во многих театрах система кондиционирования оставляет желать лучшего, поэтому надевать на себя три слоя одежды излишне. На летних фестивалях под открытым небом (Брегенц, Оранж, веронская Арена) можно запросто прийти в шортах и майке — но тут как раз лучше запастись чем-то теплым, чтобы не промерзнуть к финалу.
Когда аплодировать
Доверьтесь большинству: в публике всегда есть процент профессионалов и знатоков. По окончании увертюры (оркестрового выступления), арии или дуэта принято награждать исполнителей аплодисментами — иногда продолжительно и бурно, с криками bravo (brava— если аплодисменты относятся к даме, или bravi— если к группе исполнителей). Не очень вежливо аплодировать поверх музыки, если она продолжает звучать, но после некоторых популярных арий (в которых композиторы «не предусмотрели» паузу для аплодисментов) регулярно случается и такое. Дирижера и оркестр принято награждать овацией перед последним актом спектакля: свет софитов в этот момент направлен на оркестровую яму. Знаменитое оперное «бу», выражающее неодобрение того или иного исполнителя (или чаще — режиссера), имеет место только на финальных поклонах и чаще всего на премьерах; особенно любят «буканье» в Италии (этим славится миланский Ла Скала) и Германии (везде). P. S. 25 опер, с которых советует начать Михаил Фихтенгольц
Бессонница — это не только снижение трудоспособности в рабочее время, но и повышение риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, диабета и гипертонии. Но если народные средства не помогают, надо обратиться к врачу: может быть, проблема достаточно серьёзная.
Как это? Что мы почувствуем? Сможем ли когда-нибудь побороть ее?
Смерть, как известно, рано или поздно придет к каждому.
Однако при этом, она так и остается недостаточно исследованной, потому что фактически является концом всего, ведь мы не можем с уверенностью сказать, что происходит во время и после смерти. Еще одним камнем преткновения является огромная роль смерти в человеческой культуре, как в символическом, так и в эмоциональном смысле. Вот почему тема смерти — это табу.
Согласитесь, тяжело представить себе ситуацию, когда человека намеренно доводят до клинической смерти, чтобы посмотреть, что будет происходить. Не менее странно будет выглядеть и ученый с блокнотом, бегающий вокруг отходящего в мир иной человека, в попытках выявить ключевые изменения в процессах жизнедеятельности, при этом задевая на бегу безутешных членов семьи и родственников.
Чтобы хоть как-то приблизиться к разгадке, ученые стараются сложить воедино все те отрывочные, знания, что у них есть, и выдвигают множество необычных и абсолютно не похожих друг на друга теорий. Одни акцентируют внимание на природе смерти, другие основаны на нашем к ней отношении, а некоторые даже утверждают о возможности ее избежать, хоть и не дают при этом гарантий.
Есть даже версии, ставящие под вопрос само существование смерти - может, это - лишь иллюзия? Таким образом, ученые медленно приподнимают завесу тайны вокруг вопроса смерти, но что же им открывается?
Квантовое самоубийство
Перво-наперво, просим вас, не пытаться экспериментировать с этой теорией дома.
Идея основана на гипотезе многомировой интерпретации (или интерпретация Эверетта). Суть этой интерпретации сводится к тому, что каждое событие вызывает деление вселенной на две и более параллельные вселенные, каждая из которых представляет собой один из возможных результатов данного события.
Прекрасным примером может послужить теоретический эксперимент кота Шредингера, который, попав в ситуацию возможной гибели, окажется и мертвым и живым одновременно: в одной версии вселенной он будет мертв, а в другой — жив. Соответственно, кот будет знать лишь об одной вселенной — той, в которой, он выжил (в другой он, как уже упоминалось, умрет, а потому знать ничего не может).
Теория известная, но риски все же не стоят того, чтобы экспериментировать на себе.
Нам не известна истинная природа смерти
Эта философская концепция заключается в том, что в действительности у нас нет ни одного четкого 100% верного определения жизни: даже предложенный организацией НАСА вариант имеет свои недостатки. НАСА утверждает, что жизнью может называться любая самоподдерживающаяся химическая система, способная к эволюции. Но науке известны различные формы существования, например кристаллы, которые подходят по это определение, но мы не называем их живыми, а сам процесс называем имитацией жизни.
Другой важный вопрос — что такое сознание? Прекращается ли оно вместе с мозговой активностью или же продолжает существовать в форме души? Сточки зрения квантовой механики ответ будет «возможно». Но квантовая механика порождает гораздо больше вопросов, чем ответов, так что, в итоге никто ничего не знает наверняка.
А если мы толком не знаем, что есть жизнь, мы не можем точно знать, что есть смерть.
Три вида смерти
Смерть всегда ассоциируется с концом, но с научной точки зрения существует три типа смерти, и некоторые из них можно преодолеть, следовательно, смерть может быть обратима.
Так, существует всем известная клиническая смерть — ее еще называют обратимым этапом умирания. В этом случае прекращается работа сердца, легких, но мозговая активность не прекращается. Именно после этого вида смерти многие люди «возвращаются» к жизни.
Также существует смерть мозга. Нетрудно догадаться, что в этом случае мозг прекращает функционировать: работу внутренних органов можно поддерживать с помощью различных аппаратов, но можно ли это назвать жизнью? Таких пациентов медики часто между собой называют «овощами», так как никакой человеческой активности у этих пациентов не наблюдается, но при этом их внутренние органы работают (до тех пор, пока они подключены к аппарату жизнеобеспечения) и назвать их мертвыми нельзя, хотя сама по себе смерть мозга необратима.
Последний тип — биологическая смерть: тело уже не может поддерживать свои жизненно важные функции. Эта смерть необратима и ее финальными стадиями являются окоченение и разложение.
С возрастом страх смерти исчезает
Вероятно, вы думали, что чем ближе человек подходит к смерти, тем больше он ее боится. Ученые доказали, что это совсем не так: пожилые люди значительно меньше боятся смерти, чем молодежь.
Больше всего, согласно исследованию, люди испытывают страх перед смертью в возрасте приблизительно 20 лет. Далее страх смерти равномерно уменьшается, исключая, пожалуй, лишь недлительный период кризиса среднего возраста. К 60 годам человек приходит к состоянию, в котором он уже готов встретить смерть со смирением и спокойствием буддистского монаха.
Таким образом, исследователи полагают, что уровень страха смерти зависит от возраста, ведь во время эксперимента были опрошены людииз абсолютно разных возрастных групп. Однако эксперимент проводился в течен ие лишь одного заданного промежутка времени, а, следовательно, нет никакой гарантии, что выявленная разница в восприятии смерти продиктована именно возрастом, а не различиями между поколениями. Другими словами, мы не можем быть уверены в том, что нынешняя молодежь, дойдя до определенной возрастной черты, изменит свое отношение к смерти, ведь опрошенные пенсионеры являются представителями совсем другого поколения.
Мысли о смерти могут сделать из вас фанатика
Проведенные исследования показывают, что, несмотря на то, что мы стали меньше боятся смерти, мысли о ней оказывают странное влияние на наше восприятие действительности. Так, мысли о смерти влияют на наши религиозные взгляды, политические пристрастия и понимание морали. Выяснилось, что частые размышления о тленности бытия делают нас более религиозными, консервативными, пробуждают расистские и националистические наклонности, а так же делают нас более жесткими в вопросах морали.
В психологии все эти явления встречаются в рамках так называемой теории управления страхом смерти, согласно которой общество, имея в постоянном доступе информацию о неизбежности смерти, начнет вымещать свой страх через прочие сферы жизни. Обычно это касается тех аспектов нашего существования, которые связаны с символическим бессмертием: семья и дети, национальная самоидентификация, общественные нормы и непринятие аутсайдеров.
Спираль смерти
Нет, это — не название рок группы. Термин «спираль смерти» часто рассматривают как четвертый жизненный этап, предшествующий смерти. Ученые полагают, что «спираль смерти» является частью генетически запрограммированного процесса умирания живого организма.
На этой стадии все формы активности и жизнедеятельности замедляются.
Впервые это явление обнаружили у мух дрозофил: спираль смерти у них выражалась в снижении фертильности (мухи прекратили откладывать яйца и искать партнеров). Все эти эффекты не зависели от возраста мухи, а были связаны лишь с приближающейся концом, являясь не столько следствием приближения смерти, сколько ее предзнаменованием.
В случае с человеком «спираль смерти» будет выражена в снижении потребности в еде, туалете, а также ухудшении мозговой деятельности и снижении умственной активности. И хотя ученые не планируют пока использовать «спирали смерти» для предсказания момента смерти, они говорят о возможности сокращения этого периода, что приведет к улучшению качества жизни.
Опыт клинической смерти
Многие люди имеют опыт клинической смерти, можно ли использовать их опыт в целях получения новой информации о феномене смерти? Даже если не брать в расчет версию о том, что душа действительно покидает тело на время, 13 миллионов людей не могут одновременно выдумать одно и то же. Что же вызывает такие похожие ощущения?
Одно из самых распространенных видений во время клинической смерти - движение по некому тоннелю к яркому свету в конце. Это может быть вызвано недостатком кровотока и кислорода в глазном яблоке.
Что же касается странствий души, которая якобы покидает тело во время клинической смерти, это можно объяснить работой нервной системы. Нейробиолог Эндрю Ньюберг полагает, что ощущения полета и воспоминания о происходящих во время клинической смерти событиях являются результатом работы симпатической и парасимпатической нервных систем. Дело в том, что парасимпатическая нервная система отвечает за наши действия в случае экстренных ситуаций, а парасимпатическая наоборот — успокаивает. Обычно они действуют на организм поочередно. Однако во время клинической смерти происходит сбой, и одновременная работа обеих систем вызывает рост активности мозга, которая может вызвать яркие видения и ощущения.
Что же касается видений умерших родственников или возвращения в прошлое, то это явление может быть вызвано как постепенным отмиранием клеток головного мозга, так и просто являться защитным механизмом психики.
Наше время ограничено?
Все мы слышали о том, что за последний век продолжительность жизни человека увеличилась приблизительно на 10 лет. На самом деле люди просто стали чаще доживать до преклонного возраста, а сама продолжительность жизни человека не изменилась. За всю историю зафиксирован лишь один случай, когда человек преодолел этот критичный порог, который составляет 120 лет. Почему же, несмотря на развитие медицины, мы так и не увеличили эту цифру?
Ученые считают, что все дело в пределе Хейфлика — он представляет собой количество возможных делений клетки, после которых она умирает. Этот предел заложен в ДНК каждого вида существ на планете. Именно этим показателем объясняют такие разительные различия между средней продолжительностью жизни, скажем, хомячка и галапагосской черепахи.
Естественный верхний предел продолжительности жизни человека — 120 лет (учитывая всевозможные заболевания и прочее). Но если человечество найдет способ деления клеток без повреждений, предел Хейфлика может быть увеличен, и тогда можно будет ставить вопрос о возможном, но все-таки гипотетическом, бессмертии.
Вопреки распространенному заблуждению, «Шариат» не является кодифицированным сводом закона. Это всего лишь источник права, который анализируется, после чего на его основе появляются правовые нормы. Как итог, практически во всех исламских странах шариат перенимается в разной степени, являя новые интерпретации, называемые «иджтихад». Что характерно, ваххабиты в Европе перенимают самую радикальную версию, а так называемые «шариатские патрули» действительно основываются на исламе, выбирая наиболее спорную интерпретацию.
Абсолютно следует шариату на сегодняшний день только Саудовская Аравия. Исторические перемены практически не затронули ее: во времена Османской Империи эта территория имела достаточную степень автономии, а европейцы этот регион не колонизировали. Но даже незначительные реформы секуляризации сказались после заката империи на развитии страны, приведя к стратегии «очищения ислама». Шариат воспринимается напрямую как конституция и руководство для всех сфер жизни. Любые нормы, противоречащие шариату, ликвидируются.
Все остальные случаи представляют собой промежуточные версии. Жесточайшие уголовные кодексы, включающие в себя пытки, ампутации, смертную казнь и прочие прелести, сохранились в Пакистане, Мавритании, Египте. В той или иной мере ограничен институт полигамии в Алжире, Марокко, Иордании, Сирии, Ливане, Ливии, Иране, Ираке и Йемене. Ограничения появились из интерпретации Корана, где говорится о необходимости равного обращения с женами и их содержании. В большинстве стран необходимо получить согласие всех заинтересованных сторон на полигамный брак, в том числе нынешних и будущих жен. В некоторых из них решение о возможности полигамии может принимать только суд.
Практически все вышеназванные страны проводят дискриминационную политику по отношению к не-мусульманам. В соответствии с шариатом, не-мусульмане не могут наследовать от мусульман, по воле покойного можно передать только треть наследства, и только треть наследства разрешено наследовать женщинам. Даже прогрессивный Тунис ограничивает право на наследование. В Алжире и Марокко существует прямой запрет на брак между мусульманами и не-мусульманами, в Мавритании его нет, но судебная практика показывает частоту подобных решений. В Ливии, Иордании, Мавритании и Алжире до сих пор существуют религиозные суды, которые занимаются вопросами личного характера; в том числе, для всех не-мусульманских сообществ.
Конечно, современность внесла свои коррективы во все правовые системы исламских стран. Даже Саудовской Аравии пришлось принять торговое право в соответствии с европейскими стандартами – правда, условие о невозможности противоречия шариату остается. В основном, реформы касаются сфер, которые никак в Коране не регулируются. Правда, тут тоже есть несколько вариантов: с одной стороны, существует принцип, согласно которому в ситуациях, аналогичных описанным в Коране, следует принимать похожее решение; с другой, одна из интепретаций допускает принятие новых норм без отсылок к шариату с целью обеспечения блага мусульманского сообщества.
Одной из самых серьезных проблем исламского права остается разница между шариатом и «кануном». Канун — это право исламского государства, которое, по идее, должно подчиняться шариату, но по факту реализуется наоборот, — политики трактуют шариат так, что он используется в качестве государственного инструмента. Именно отсюда растут ноги у разглагольствований, что ислам не имеет ничего общего с ваххабизмом и дикими наказаниями внутри, например, Саудовской Аравии. На самом деле, это прямое следствие шариата, ибо даже ставя канун выше него, государство сохраняет исламскую риторику. Этому способствуют и суннитская, и шиитская традиции. У суннитов все просто – Халифы являются прямыми наместниками Пророка на земле. С шиитами сложнее: в их традиции существует Вечный Имам, который один обладает верховной властью. Тут есть проблема: последний Вечный Имам пропал (умер) в 872 году. Предприимчивые правители придумали историю, что он вернется в конце времен, а пока суд да дело — за него правят его наместники.
Даже в самых отсталых государствах начинают понимать, что шариат все быстрее теряет актуальность как источник права. Наиболее прогрессивные государства (Тунис и Турция) уже отказались от него, подтверждая, в то же время, центральную роль ислама в жизни страны. Даже несмотря на реакционные процессы последних лет, потихоньку законодательство либерализируется. Возможности для того есть — в конце концов, дело лишь в том, чтобы народ принял очередной виток казуистики. Некоторые вещи (запрет полигамии, разрешение абортов, недискриминационного наследования, институт усыновления), в то же время, несовместимы с шариатом. А это значит, что, если мир продолжит развиваться в либеральном русле, рано или поздно шариат придется отменить. В конце концов, даже сторонники мультикультурализма понимают, насколько суть шариата противоречит европейским ценностям. И, будучи неизменной, она никогда не сможет найти дорогу к примирению.
